У рифа Армагеддон

- В дополнение к своей обеспокоенности утверждениями о нарушениях Запретов, архиепископ сообщил мне, что поступали сообщения о пагубном влиянии в королевских советах. Он не назвал никаких конкретных имен, но я бы предположил, что любые подобные слухи, вероятно, касаются вас, лейтенант Этроуз. В конце концов, вы чужак, и ходят упорные слухи, что вы еще и сейджин. Архиепископ специально не поручал мне расследовать эти слухи, но это было бы очень полезно для меня - и облегчением для моего собственного разума, - если бы вы позволили мне это сделать.

Мерлин несколько секунд смотрел на него, чувствуя напряжение, которое внезапно усилилось в Кэйлебе. Затем он криво улыбнулся и поклонился верховному священнику.

- Я никогда не ожидал ничего подобного, отец, - сказал он с совершенной честностью. - Но если я могу быть полезен, конечно, у вас есть мое разрешение.

Он протянул свою руку и положил ее на верификатор. Когда он это сделал, в углу его поля зрения загорелся маленький зеленый значок, и он сделал глубокий мысленный вдох, убеждаясь, что верификатор полностью функционирует. Его схема и программирование обнаружили тот факт, что он был ПИКА, работающим в автономном режиме. У него не было никакого способа понять, что он работает под взломанным программным обеспечением, и у него не было бы никакого способа сообщить об этом факте Уилсину. Но он был сконструирован так, чтобы взаимодействовать с молицирконовым мозгом ПИКА, так же как и с человеческим, и автоматически переключился в нужный режим.

Что означало, что он узнает, солгал ли он верховному священнику.

- Вы сейджин, лейтенант? - спросил Уилсин.

- У меня есть некоторые, но далеко не все, способности, которыми, как считается, обладают сейджины, - спокойно ответил Мерлин, подбирая слова со смертельной осторожностью. - Я приобрел их после многих лет в горах Света, но ни один из моих учителей или инструкторов никогда на самом деле не называл меня сейджином.

Уилсин посмотрел на ровное голубое свечение верификатора, затем снова на лицо Мерлина.

- Зачем вы прибыли в Чарис?

- По многим причинам, - сказал Мерлин. - В частности, я прибыл в это королевство, чтобы предоставить в его распоряжение свои услуги и свой меч, потому что я уважаю короля Хааралда и восхищаюсь им, и потому что я верю, что Чарис дает людям наилучший шанс жить так, как Бог действительно хочет, чтобы они жили.

- Могу ли я предположить из вашего последнего ответа, что вы верите в Божий план для Сэйфхолда?

- Отец, - очень твердо сказал Мерлин, - я верю в Бога, верю, что у Бога есть план для всех людей повсюду, и верю, что долг каждого мужчины и женщины - стоять и бороться за свет против тьмы.

Верификатор даже не моргнул, и напряженное выражение лица Уилсина неожиданно сменилось легкой кривой улыбкой.

- Я собирался задать вам еще несколько вопросов, лейтенант, - сказал он, - но вы, кажется, верите в исчерпывающие ответы.

- Стараюсь, отец, - пробормотал Мерлин, и они с верховным священником поклонились друг другу, а затем Уилсин отступил с помоста, осторожно деактивировал верификатор и скрыл его в исходном месте.

- Благодарю вас, ваше величество, ваше высочество. И вас, лейтенант Этроуз. Полагаю, что теперь я знаю то, что мне нужно было знать, чтобы ответить на опасения архиепископа.

- Всегда пожалуйста, - ответил Хааралд, и Мерлин задался вопросом, скрывал ли спокойный голос короля такое же облегчение, какое чувствовал он сам.

- А теперь, ваше величество, ваше высокопреосвященство, я знаю, что у вас много обязанностей. С вашего разрешения, я оставлю вас с ними.

- Конечно, отец, - сказал Хааралд, и епископ Мейкел поднял руку в благословении.

- Вы хорошо поработали здесь сегодня, отец, - сказал епископ. - Хотел бы я, чтобы все священники Матери-Церкви были такими же верными, ревностными и осторожными в выполнении своих обязанностей. Благословения Бога и архангелов да пребудут с тобой.

- Благодарю вас, ваше преосвященство, - тихо ответил Уилсин. Затем он еще раз поклонился и ушел.

III

Стадион короля Хааралда V,

Теллесберг

- Страааайк три!

Огромная толпа на стадионе "Кинг Хааралд V" взревела в знак неодобрения этого вызова, но стоявший за площадкой судья в белом проигнорировал крики, доносившиеся в его сторону. В конце концов, судьи были единственной ветвью иерархии Матери-Церкви, которая привыкла к свисткам и громогласным разногласиям.

Епископ-исполнитель Жирэлд Адимсин иногда сожалел, что они были такими. Его чувство приличия оскорбляло, когда кто-либо из служителей Матери-Церкви подвергался таким оскорблениям, хотя, по крайней мере, архангел Лэнгхорн был осторожен, когда устанавливал в Писании правила игры, чтобы оставить должность судьи за мирянами. В конце концов, было не так, как если бы толпа освистывала посвященного священника. И на этот раз даже самый яростно протестующий болельщик, вероятно, понял, что решение судьи было правильным.