У рифа Армагеддон

Еще словарь Стейнейра содержал тысячу слов, наиболее часто используемых моряками, каждое из которых также было представлено одним цифровым символом, позволяющим обмениваться более сложными сигналами. И, если случится так, что требуемого слова не будет в словаре, буквам алфавита также были присвоены значения флага. Любое слово можно было передать по буквам, хотя это был трудоемкий и отнимающий много времени процесс.

Результатом стало значительное повышение тактической гибкости... по крайней мере, до вступления в битву. Количество порохового дыма, выделяемого даже в морских сражениях старого образца, было вполне достаточным, чтобы свести полезность любой системы визуальной сигнализации практически к нулю, как только начиналась настоящая пальба. Но любой профессиональный морской офицер знал, что способность посылать быстрые, позитивные приказы подразделениям эскадры во время подхода к бою по-прежнему является бесценным преимуществом.

- Извините меня, милорд.

Грей-Харбор поднял глаза, вытряхивая себя из задумчивости, когда рядом с ним появился застенчивый молодой офицер.

- Да, лейтенант?

- Капитан Стивирт выражает свое почтение, милорд, но мы приближаемся к цели.

- Ах, конечно! Спасибо, лейтенант. И, пожалуйста, поблагодарите капитана от моего имени.

- Конечно, милорд.

Лейтенант коснулся правым кулаком левого плеча в знак отдания чести, затем вернулся к своим обязанностям, в то время как Грей-Харбор осторожно вставлял в уши вату, предоставленную Симаунтом.

- Занять свои места, мастер Албейр! - Голос Стивирта звучал приглушенно из-за ваты, но приказ был достаточно ясен, и начали греметь традиционные барабаны с глубоким голосом.

И снова босые ноги застучали по деревянным палубам, когда экипаж поспешил на свои места. На самом деле не было необходимости готовиться к действиям - Стивирт уже давно позаботился об этом, - но палубы галеона представляли собой бурлящий поток людей в том, что казалось полным хаосом.

Опытный глаз Грей-Харбора разглядел скрывающийся за кажущимся хаосом напряженный, дисциплинированный порядок. Там, где сухопутный житель увидел бы только замешательство, он увидел точную хореографию официального бала, и тот факт, что многое из того, что делала команда "Тайфуна", было совершенно новым, только делал эту точность еще более впечатляющей.

- Зарядить правый борт, мастер Албейр, - сказал Стивирт.

- Батареи правого борта, изготовить и зарядить! - крикнул лейтенант Албейр, и Грей-Харбор подошел ближе к поручням юта, чтобы посмотреть вниз и понаблюдать, как орудийные расчеты нижней палубы сбрасывают казенные канаты, которые крепили новомодные орудийные лафеты к борту корабля. Люди цеплялись за боковые спицы, кряхтя от усилий, когда они поднимались, и их массивные пушки двигались назад с громовым скрежетом деревянных орудийных тележек по доскам палубы, которые были посыпаны песком, чтобы улучшить сцепление для орудийных расчетов. Орудия на главной палубе "Тайфуна" были "кракенами", которые были рассверлены Эдуирдом Хаусмином. Они весили по две с половиной тонны каждый и двигались тяжело, неохотно, несмотря на колеса своих лафетов.

- Прекратить откат! - закричали командиры расчетов, выражая свое удовлетворение, когда их тяжелые пушки продвинулись достаточно далеко от борта. Номер Три из каждого орудийного расчета снял деревянный тампон, который обычно закрывал канал ствола от брызг, а Номер Два снял свинцовый "фартук", который защищал запальное отверстие закрепленного орудия, чтобы Номер Один мог прикрепить замок.

Пороховые обезьяны - мальчишки, некоторым из них было по семь-восемь лет, - подбежали к каждому орудию со своими деревянными ведерками для зарядов. В каждом ведре был один фланелевый мешочек, наполненный порохом и затем зашитый, и каждая обезьяна положила свой заряд на палубу у назначенного ей орудия, а затем помчалась обратно за следующим.

Пятый Номер поднял заряд и передал его Третьему, который вставил его в дуло пушки. Номер Шесть уже выбрал ядро из пирамиды вдоль фальшборта. Он передал его Номеру Третьему, в то время как Номер Четвертый загнал пороховой заряд в цель. Блестящее ядро - чуть меньше шести с половиной дюймов в диаметре и весом более тридцати восьми фунтов - вошло в канал следующим, за ним последовал толстый круглый комок веревочных прядей, чтобы ядро не перекатывалось внутри пушки при движении корабля, и Номер Четыре все утрамбовал еще одним ударом своего прибойника.

Орудийные тележки снова завизжали, когда пушки были возвращены на огневую позицию. Они высунулись из своих орудийных портов по всему правому борту галеона, когда "Тайфун" обнажил свои когти, а Восьмой и Девятый Номера каждого расчета подсунули под орудийные стволы крепкие деревянные ганшпуги. Лафет был спроектирован со "ступенями", вырезанными в кронштейнах - тяжелых боковых балках, которые поддерживали основную массу орудия, - и номера расчетов использовали эти ступени в качестве опорных точек, кряхтя от усилий, когда поднимали казенную часть орудия вверх.