У рифа Армагеддон

Он посмотрел на небо, где на востоке слабо поблескивал обрезок молодой луны, похожий на ноготь. Музыкальное журчание кильватерной струи галеры донеслось до него снизу в сочетании с ритмичным звуком воды, обтекающей борта корпуса его флагмана. Высоко над головой ярко горели звезды, а попутный ветер слегка посвежел и немного изменил направление на западное.

Ночь была прекрасная, хотя и немного темноватая, и он смотрел за корму на ходовые огни других кораблей в колонне "Ройял Чарис". Люди на борту этих галер были все до единого послушны его приказам. И он знал, что они выполняли эти приказы охотно, в общем и целом, доверяя ему, чтобы он все сделал правильно. Но за ходовыми огнями, которые он мог видеть, были огни флота, который он не мог видеть, но который снова подкрадывался ближе.

Скоро, очень скоро, ему предстояло решить, отступать ли к югу от острова Даркос или попытаться еще раз обойти фланг Блэк-Уотера. Он не хотел заходить дальше на юг, чем это было необходимо. Во всяком случае, если он спустится в море Миддл, там не было другой такой хорошей базы, как крепость Даркос. Но Блэк-Уотер наступал ему на пятки, и шансы на то, что он одурачит кого-то столь проницательного, как герцог Корисанды, становились все меньше с каждым разом, когда ему приходилось предпринимать попытку.

Но на самом деле тебя беспокоит не это, - сказал он себе, вглядываясь в ночь. - Что тебя беспокоит, так это то, что по оценкам Кэйлеба и Мерлина, и даже с учетом того, насколько дальше к югу мы сейчас находимся, они должны были вступить в контакт с кораблями пикета Блэк-Уотера не позднее позавчера.

Он улыбнулся без особого юмора и оперся предплечьями о поручни на корме, перегнувшись через них, чтобы снять часть тяжести с правого колена.

Он был уверен, что остальная часть флота, должно быть, начинает задаваться вопросом, что именно он имел в виду со всеми этими разворотами и петлями в море Чарис и проливе Даркос. Он бы тоже хотел иметь возможность рассказать им. Но как именно он должен был сообщить даже своим самым доверенным офицерам, что он решил основать свою стратегию - и, если на то пошло, свою надежду на само выживание всего своего королевства, жизни всех их семей и, очень возможно, их бессмертных душ - на услугах того, кто мог бы, ну что уж там, оказаться демоном?

Он тихо рассмеялся, качая головой, вспоминая выражение лица Мерлина на этой самой корме. Кем бы еще Мерлин ни был, он явно не был всеведущим существом. На самом деле, это была одна из причин, по которой Хааралд решил доверять ему, хотя он никогда не говорил этого сейджину -или кем бы он ни был на самом деле.

Мерлин мог удивиться. Что, несомненно, означало, что он тоже мог совершать ошибки. Но чего Мерлин не мог сделать, так это скрыть то, что он чувствовал. Возможно, сейджин этого не понимал. Или, возможно, он не хотел прятать свои чувства от друзей. Но Хааралд уже давно понял, что Мерлин был глубоко одиноким человеком. Тем, кто был ранен, но отказался сдаться боли. И каким бы ни было его происхождение, какими бы ни были его способности, он действительно был предан цели, которую он объяснил Хааралду в их самой первой беседе.

Я понимаю, Боже, что, возможно, он действительно демон, - подумал Хааралд Армак, глядя на чистую, нетронутую красоту сверкающего творения божества, которому он поклонялся. - Если это так, и если мне не следовало его слушать, тогда я приношу свои извинения и прошу у Вас прощения. Но я не думаю, что это так. А если это не так, то, возможно, Вы действительно послали его, кем бы он ни был. Конечно, он тоже не очень похож на то, каким я всегда ожидал видеть архангела. - Король криво улыбнулся в темноте. - С другой стороны, полагаю, Вы могли бы послать кого угодно, чтобы научить этих продажных ублюдков в Храме ошибочности их путей. Если на то будет Ваша воля, чтобы я дожил до того, чтобы это произошло, я умру счастливым человеком. А если это не так, то, я полагаю, есть причины и похуже, по которым человек может умереть на службе своему делу.

Это была не та молитва, которую одобрил бы совет викариев, и не только из-за содержания. Но она была просто прекрасна для короля Хааралда VII из Чариса.

Это было странно, - размышлял он. - Несмотря на его беспокойство по поводу опоздания Кэйлеба, несмотря на тот факт, что храмовая четверка распорядилась уничтожить Чарис, несмотря даже на его глубокое осознание, что отражение этого натиска только побудит четверку попробовать еще раз, более мощными силами, он испытывал глубокое чувство удовлетворения. Он был далек от того, чтобы закрывать глаза на реальность того, что должно было произойти. Если бы Чарис проиграл эту войну, последствия для всех, о ком заботился и кого любил Хааралд, были бы катастрофическими. И даже если Чарис выиграет эту войну, это будет только для того, чтобы столкнуться с другой, а потом со следующей.