У удачи два лица

— В свободное от массовых убийств время он работает особым курьером при главе клана, — хихикнула я. — Ещё если надо что-то или кого-то найти, он тоже незаменим, потому что игнорирует любые защиты. Ну, и вообще у него какая-то собственная специфическая магия, я плохо понимаю, что он может, а что — нет. Мне кажется, может он почти всё, но не всё из этого ему разрешено. А обнюхивал… Ну, чтобы запомнить и в случае чего иметь возможность найти. Он всегда так делает с новыми в окружении драконами. Предваряя твой следующий вопрос, — его все рано или поздно задаюсь, — выглядит он так всегда. Сегодня ещё странно гармонично одет; видимо, мама помогала. Понимаешь, он страдает дальтонизмом, но не желает это признавать, — по секрету поделилась я. — Одежда ещё ладно, вот его причёски иногда здорово шокируют. Видимо, сейчас он просто устал от какого-то очередного экзотического облика, и решил всё это сбрить к Дракону под хвост.

Папа своей наружностью действительно впечатлял. Драконы, конечно, любят яркие цвета и смелые сочетания, но отцовское альтернативное цветовосприятие, талант подбирать самые жуткие сочетания и нежная любовь ко всевозможным узорам доводят всё это до абсурда.

Но цвет — это ещё не самое страшное, даже с учётом причёсок. Более того, безумные расцветки обычно несколько оттеняют всю остальную его наружность, и сглаживают впечатление. Сейчас «преследующих» всего двое, и на фоне второго, приходящегося мне троюродным братом, отец выглядит даже безобидно и мило.

Самое страшное в этих драконах — взгляд. Даже когда он совершенно спокоен и умиротворён, из выразительных ярко-голубых глаз истинного Таюра смотрит всезнающая безжалостная и лишённая всякого намёка на чувства Мудрость. Но понять это довольно сложно; большинству его взгляд кажется взглядом маньяка. Абсолютное знание лежит очень близко с сумасшествием, не зря же все гении кажутся окружающим безумцами.

Валендир, тот самый второй, выглядит куда страшнее отца; он питает странную любовь к чёрному цвету, и в сочетании со светлой кожей эта любовь делает его похожим на Стервятника во плоти: худощавый, немного сутулый, с промораживающим до костей взглядом… Нет, определённо, папа в сравнении с ним — воплощённое обаяние!

— Кай, а что папа говорил про мою смерть? — нахмурившись, уточнила я. — Только, прежде чем ответить, имей в виду: если мастера зеркал не врут потому, что не хотят, то он просто физически не способен солгать. Его устами говорит Дракон.

— Если сам Дракон, где уж мне юлить, — криво усмехнулся он. — Я не хотел тебе этого говорить, но когда тебя ко мне принесли, ты в самом деле уже была мертва.

— Вот это да, — я зябко поёжилась. — Ты и покойника можешь оживить?!

— Не всегда, — поморщился он. — Вернее, иногда. Это довольно рискованный шаг; если воля исцеляемого к жизни окажется недостаточной, уходят оба. Нужно очень твёрдо понимать, на что ты готов пойти.

— И ты вот так рисковал ради подозрительной посторонней девчонки, которую видел первый раз в жизни?! — вытаращилась я на него почти в ужасе.

— Не посторонней, — со странной усмешкой качнул головой он, глядя прямо перед собой куда-то в неведомые дали.

— Кай! — окликнула его я, потеребив за плечо.

— Ты очень красивая, — ответил он, фокусируя взгляд на мне. Одной рукой осторожно обнял, а второй — обхватил лицо, легонько погладил большим пальцем по щеке, внимательно глядя в глаза. — Ты походила на бабочку со сломанными крыльями; маленький, хрупкий и невероятно яркий живой огонёк. Показалось ужасно несправедливым, что мы все продолжаем жить — а ты почему-то нет. Так что я решил рискнуть. В конце концов, смерти я ждал с надеждой, а тут в крайнем случае был повод умереть достойно. А получается, я не только тебя, но и себя спас, — усмехнулся он.

— Балбес, — проворчала я, шмыгнув носом. И, чтобы не расплакаться, обняла мужчину за плечи и поспешила завершить разговор поцелуем.

Который, впрочем, кончился, не успев толком начаться.

— Вот же молодёжь, — ехидно хмыкнул отец с порога. Непосредственный родитель сразу почувствовал себя как дома, поэтому из ванной выбрался в одном полотенце на бёдрах. Пособие по анатомии наше ходячее; папа всегда был настолько худой, что уже тощий, и это несмотря на весьма здоровый аппетит. С учётом даже для дракона невысокого роста, выглядел Ванлар Таюр более чем несерьёзно. — Только отвернёшься, уже целуются! Нет, я-то против ничего не имею, но сначала — жениться!

— Папа! — возмущённо ахнула я. — Какое «жениться», ты о чём?!

— Обычное, — он невозмутимо пожал плечами. — Или жениться, или вон пошёл из комнаты моей дочери.

— Ты просто читаешь мои мысли, — хмыкнул Кай, покрепче прижимая меня к своему боку. — Можно прямо сейчас!

— Ишь, шустрый какой, — с явным одобрением протянул отец. — Нет, прямо сейчас нельзя, мама нам этого не простит.

— Мужчины, да вы обалдели?! — наконец, сумела справиться с шоком я. — А меня спросить?!