У удачи два лица

— И почему это не может подождать до утра-а? — вновь зевнув, я отобрала у девушки подушку и принялась устраиваться досыпать.

— Так уже утро! — жалобно протянула она.

— До полудня, договорились! — уточнила я.

— Тебе совсем не интересно, что произошло?! — через пару секунд уже всерьёз расстроенно спросила Рассвета, и я поняла: либо я откладываю сон на неопределённый срок, либо на меня прямо сейчас смертельно обидятся. Пришлось опять разлеплять глаза и пояснять подробнее.

— Рась, если в двух словах, это оказалась не травма, а проклятие. Я вчера это обнаружила, и вчера же его сняла; знала бы, в чём дело, сразу бы избавила твоего дядю от этой проблемы. У нас такое любой приличный ученик может. Кто же виноват, что Кай такой скрытный, и никому ничего про себя не говорил! — под ошарашенным взглядом девушки я виновато пожала плечами.

— С ума сойти, — наконец, растерянно выдохнула она. — А, ты поэтому так долго спишь?

— Не совсем, но поэтому тоже, — решила быть честной я. — Мы до утра проболтали; зато я, кажется, на теоретическом уровне разобралась в вашей магии. Вот высплюсь, и скажу точно, разобралась или нет и насколько полно.

— Погоди, у меня такое ощущение, что или ты что-то упускаешь, или я что-то не так поняла. Ты походя вылечила его от проклятья, отравлявшего его жизнь почти десять лет, а потом вы просто разговаривали о магии? — подруга разглядывала меня с явным сомнением не то в моей искренности, не то в душевном здравии.

— А что мы должны были делать? — со смешком уточнила я.

— Ну, не знаю… Мне кажется, Кай больше всего мечтал опять взлететь!

— Рась, ему сначала надо привыкнуть, что у него две руки, и только потом уже летать; для полёта надо полностью контролировать своё тело, понимаешь?

— Если с этой стороны посмотреть, то конечно, — задумчиво протянула она. — Но могли бы и о чём-нибудь другом поговорить!

— Могли, — не стала спорить я и состроила просительную мордашку. — А теперь, может, ты всё-таки разрешишь мне немного поспать?

— Ну ладно, — смилостивилась подруга. Видимо, выражение лица получилось говорящим. Не хочу знать, говорящим о чём… — Но когда проснёшься, обязательно расскажешь поподробнее!

— Найду тебя и расскажу, первым делом! Даже до завтрака! — пробормотала, устраиваясь поудобнее и закутываясь в одеяло. Как Рассвета выходила из комнаты, я уже не видела.

Следующее моё пробуждение оказалось значительно более спокойным. Меня никто не звал, не теребил, не задавал вопросов; просто организм подал сигнал, что он выспался, и я с удовольствием потянулась под одеялом. И только теперь заметила, что одежды на мне никакой нет.

Вчерашний вечер для меня закончился на том моменте, когда мы с Каем покинули уютный скверик, и я совершенно не помнила, как оказалась в собственной постели. Версия относительно произошедшего у меня была только одна, и она мне не очень нравилась. В воспитании мужчины я не сомневалась, и подозревать его в недостойном не собиралась, — он наверняка действовал из лучших побуждений и руки лишний раз не распускал, — но всё равно почувствовала неловкость. Понимаю, что во время лечения он наверняка тоже сам меня раздевал (и лучше не задумываться, как он справлялся одной рукой, а то начинают закрадываться подозрения, что в том процессе участвовал кто-то ещё), и вообще он целитель, но… в общем, лучше бы он меня не пожалел, а разбудил.

В конце концов я мудро решила не дёргаться из-за мелочей и сделать вид, что ничего не произошло (между прочим, истинная правда!). После чего, без лишней спешки приведя себя в порядок, я, как и обещала, двинулась на поиски Рассветы.

Как и где именно искать девушку, я не вполне представляла. Днём мы с ней не виделись, занятые каждая своим делом, а вечером у нас находились более интересные темы для бесед, чем обсуждение каждодневной рутины. В комнате подруги не оказалось, в «семейной» гостиной тоже, и я, ещё немного побродив, направилась в сторону кухни. Я, конечно, обещала найти её до завтрака, но вдруг она вообще уехала куда-то далеко? Скажем, вместе с Каем на какой-нибудь срочный вызов. Что мне теперь, весь день голодать?