У Ворона две жизни

– Но пока приказы здесь отдаю я, – сказал Атли, глядя другу в глаза.

Он чувствовал исходящую от Кирши угрозу, но знал, что тот не причинит ему вреда. Кирши тоже это знал и поэтому буравил Атли гневным взглядом.

– За что ты так меня ненавидишь? – Атли коснулся его щеки. Кирши вздрогнул, но не сдвинулся с места.

– Ты знаешь, за что… – процедил он.

Атли убрал с лица Кирши непослушную прядь и вздохнул.

– Можешь идти, – он отступил на шаг и отвернулся.

Хлопнула дверь, и Атли стиснул зубы. Он надеялся, что то, что связывало их с Кирши, можно назвать дружбой, но всё же не был в этом уверен. Кирши создавал впечатление человека, не способного испытывать тёплые чувства или привязанность к существам, хотя бы отдалённо похожим на людей. Казалось, он вообще не способен испытывать подобные эмоции.

Атли было известно, что Кирши потерял эту способность много лет назад, ещё до встречи с ним. Несомненно, Атли знал Кирши лучше, чем кто-либо ещё, ведь именно он нашёл его очень давно. Вовремя, чтобы сохранить ему жизнь.

Прошло семнадцать лет с их первой встречи. За эти годы Атли так и не смог завоевать его доверия. В отличие от Хару. Всего за пару месяцев этому юноше удалось сделать то, что не удалось Атли за столько лет. Обида больно кольнула Атли под ребра, но он отогнал её прочь. Пора было возвращаться к работе.

7

Журавлиные чары

Тихо звенели колокольчики где-то за спиной. Их тонкоголосое пение отдавалось эхом в теле. Темно, и только тыквенно-оранжевые листья клёна проносились перед глазами. Эти маленькие и бесполезные маячки света во мраке. Они никуда не вели, только обманывали, ласково шепча, что свет ещё существует.

Василиса обернулась, желая разглядеть колокольчики, которые – она это точно знала – связаны красной шёлковой лентой. Но ничего не увидела. Ничего. Вокруг были лишь темнота и невозмутимо парящие листья.

Колокольчики продолжали звенеть – эти маленькие серебряные создания. Василиса шагнула навстречу звуку.

Темно, как же здесь было темно. И холодно.

Вдруг колокольчики резко звякнули и умолкли, оставив чародейку в полной тишине, от которой зашумело в ушах. А в следующий момент она услышала голос. Низкий, мягкий, как чёрный бархат. Голос, который казался ей отдалённо знакомым, но Василиса никак не могла вспомнить, кому он принадлежал.

«Не уходи», – прошептал он ласково и нежно, а у чародейки защемило сердце от боли, которая звучала в нём.

«Я никуда не ухожу!» – хотела крикнуть Василиса, но из горла не вырвалось ни звука.

«Почему ты уходишь?» – голос ветром коснулся лица, и чародейка ощутила лёгкое тёплое прикосновение к губам.

Она очень хотела ответить, но не могла. Незнакомые ранее чувства расцвели в груди ворохом кленовых листьев, и Василиса почувствовала, что падает. Хотелось кричать от боли, одиночества и страха.

Беззвучный всплеск. Василиса наблюдала, как смыкается над ней тёмная водная гладь, чувствовала, как неведомая сила увлекает её на дно. Она бы захлебнулась, если бы дышала. Василиса знала: это не её чувства, но они ныряли в душу так глубоко, что тут же становились её неотделимой частью. Темнота сгущалась, и ярких листьев было уже почти не разглядеть. Василиса протянула руки вверх, словно это могло спасти её из омута.

«Не уходи», – снова прошептал голос…

Василиса открыла глаза и глубоко вдохнула. Сердце всё ещё щемило, а ресницы и вискѝ были мокрыми от слёз. Вытерев лицо, чародейка села в кровати и посмотрела в окно. Рассвет только начинал окрашивать небо в рыжий, разгоняя темноту ночи.

«Какой странный сон», – Василиса спустила ноги с кровати, коснулась губ, скользнула рукой ко лбу и зарылась пальцами в растрепавшиеся волосы.

Пришли воспоминания о вчерашнем вечере. Картины, проникшие в сознание вслед за силами Кирши. И Василисе подумалось, что и странный сон мог быть с ними связан. По крайней мере, ей так казалось.

Чародейка приложила руку к груди и попыталась мысленно отыскать в себе поглощённую силу. Это оказалось непросто. Сила ускользала от её внутреннего взора, как забытая в разговоре мысль, которую ты отчаянно силишься ухватить, но она ловко исчезает раз за разом. И оставляет тебя с мучительным ощущением неудовлетворённости и разочарования.

Промучавшись так минут пять, Василиса сдалась, бросила это занятие и отправилась умываться.

После завтрака чародейка направилась к Атли. Она не осмелилась сразу идти к Журавлям и решила прежде поговорить с капитаном. Атли внушал доверие, был похож на того, кого можно называть другом, к кому всегда можно прийти за советом.

Василиса рассказала Атли о событиях вчерашнего дня, о том, как черпала силу из тела Кирши. Пару фактов в истории она всё же изменила. Чародейка решила, что капитану незачем знать, что Кирши собирался убить Сияну. К тому же он от этой идеи отказался.

Атли некоторое время молчал, задумчиво глядя сквозь Василису, а потом усмехнулся.

– И Кирши сам это тебе предложил?

– Поделиться силой? Эм, да. А что?

– Нет, ничего, – Атли встал с кресла. – Спасибо, что рассказала. Пойдём навестим Журавлей.