У Ворона две жизни

Тот сперва удивлённо отпрянул, посмотрел на Василису долгим вопросительным взглядом. Чародейка ничего не сказала, только пожала плечами и придвинулась ближе, выжидая, словно затаившийся зверь. Она не знала, что Кирши увидел в её глазах, но через несколько долгих секунд он вернулся к её губам. Поцелуй был мягким и нежным, почти нерешительным, и Василиса потребовала большего. Она поцеловала Кирши страстно и жадно, прильнула к нему, как путник, неделю бродивший по пустыне, припадает к источнику живительной влаги. Как нищий, случайно попавший на царский пир. Как наркоман припадает к трубке с маковой грёзой.

Василиса позволила себе потерять голову и не думать о последствиях. Какая разница? Ей уже было нечего терять.

Она скользнула руками вниз по торсу Кирши, нащупала шнуровку на штанах.

– Эй, постой, – Кирши оторвался от губ Василисы и накрыл ладонью её руки. – Не думаешь, что время и место слегка…

– Не думаю, – Василиса властно притянула Кирши к себе и продолжила целовать.

В ответ на эту властность Кирши подался вперёд, обхватил Василису за талию и опрокинул на спину, подминая под себя. А в следующий миг его руки уже изучали её тело под одеждой. Руки Кирши обжигали, заставляли каждую её клеточку откликаться, трепетать и стремиться к ним навстречу. Василиса прильнула к нему, она хотела утонуть в нём, раствориться, забыться. Она знала, что вряд ли увидит его снова, и это заставляло хотеть его ещё сильнее. Но Кирши отстранился.

– Василиса, стой, – зашептал он, убирая её руки. – Погоди.

– Что? Почему? – Василиса попыталась вернуть его губы, но Кирши ловко увернулся.

– По правде, я тоже хлебнул зелья. Так что это всё…

– Да какая разница! – Василиса обхватила его за шею и притянула к себе. – Может быть, так даже лучше.

Кирши нежно поцеловал Василису. И от этой нежности защемило сердце.

– Сейчас не время поддаваться эмоциям. Белогор, Атли…

Василиса застонала, закрыла глаза и уткнулась лбом ему в плечо. Некоторое время они молчали друг у друга в объятиях.

– Ты прав, – наконец сказала Василиса, стараясь унять дрожь в голосе и сдержать слёзы. – Прости…

Кирши хотел что-то ответить, но Василиса коснулась губами его уха:

– Туман дрёмы белёс – тебя ждут часы грёз.

Кирши дрогнул, непонимающе посмотрел на чародейку и отключился. Василиса обхватила его и аккуратно уложила на подушки. Он проспит несколько часов, достаточно – она будет уже далеко. Василиса сняла с шеи шнурок и надела на Кирши.

– Присмотри за Тиргом, – прошептала она.

«Ты же понимаешь, что поступаешь глупо? – зазвучал голос домового в голове. – Морена тебя использует».

– Знаю.

«Только не говори, что это любовь».

– Не знаю, Тирг.

16

Обещанное дитя

Василиса бросила клубок. Он дважды отпрыгнул от пола, покружился на месте и покатился прочь из терема. Василиса бросилась следом. Выбежала на улицу, пересекла двор и двинулась в лес.

Клубок бодро скакал по кочкам, не заботясь о том, поспевает ли за ним Василиса. Дождь закончился, но с ветвей деревьев всё ещё падали холодные капли, а сапоги вязли в размытой тропинке. Впрочем, клубок довольно быстро свернул с неё в куст бузины, на мгновение затерявшись среди ярких гроздьев красных ягод. Выпрыгнув из куста на землю, он запетлял между деревьев, уводя Василису в чащу. Наконец, когда чародейка забрела в лес так далеко, что уже едва ли могла бы отыскать дорогу назад, клубок остановился у большого сухого дуба.

Старое почерневшее дерево было расколото надвое. Похоже, когда-то давно в него ударила молния. Разлом в дереве светился приглушённым белым светом. Портал, оставленный самой богиней.

Василиса затаила дыхание. От белого провала отделялись серебристые светлячки, они хаотично танцевали в воздухе и уносились в небо, исчезая раньше, чем успевали достичь верхушек деревьев. Воздух дрожал, сделавшись тугим и плотным, будто застывший кисель. И чем ближе Василиса подходила к дубу, тем отчётливее слышала настойчивое жужжание, будто тысячи пчёл били крылышками по воздуху. А когда она подошла к порталу почти вплотную, звук стал настолько оглушительным, что казалось, звучал прямо в голове – нет, во всём теле чародейки.

Василиса протянула к порталу руку, и тут позади послышался звон колокольчиков. Вздрогнув и оглянувшись, она не увидела ничего, кроме тёмной, неподвижной лесной чащи. Должно быть, почудилось. Василиса снова протянула руку к порталу, но на этот раз никаких колокольчиков не услышала, только размеренное жужжание невидимых пчёл.

Руки дрожали от страха, но чародейка не позволила себе мешкать. Выдохнув, Василиса отступила на десять шагов, разбежалась и прыгнула в портал.

На мгновение её не стало. Василиса не чувствовала своего тела, не чувствовала ничего. На мгновение исчезли страх, боль, надежда, любовь. Исчезли время и пространство. Осталась только пустота бесконечности. Но лишь на мгновение.