У всех свои демоны

Самого Мигеля перспектива «королевского» завтрака нисколько не воодушевляла, и, сознайся ему в этом кто-то другой, тут же получил бы список назначений из нескольких пунктов, для начала немедикаментозных. Первым пунктом там бы значилось «нормализовать сон», вторым «не нервничать из-за пустяков», но ни то, ни другое в ближайших планах Мигеля не значилось, а значит, сознаваться самому себе в безразличии к наконец наступившему продуктовому изобилию было бесполезно.

Впрочем, можно ли считать пустяком то, что происходило на базе?

В тарелке «овсянки» мелькнуло и тут же снова скрылось дно, и врач посчитал свою миссию по присутствию в столовой исполненной.

Навстречу шли радостно-оживлённые исследователи, и, отвечая на приветствия, Мигель подумал, что хотя бы выспаться всё-таки нужно. Хотя бы однократно. Хотя бы попытаться.

Впрочем, не все демонстрировали сегодня радостное оживление.

– Зайди ко мне сегодня, посмотрим ногу, – попросил Мигель мрачного мельхиорца.

Тот без заметного энтузиазма кивнул.

Мигель поздоровался с идущими следом за Хидео Романом и Кастелом, тоже выглядящими не слишком довольными, и пошёл в медблок.

Перекладывая и пополняя чуть похудевшую после облётов геологов аптечку, Мигель подумал, что надо будет всё-таки выпросить у Фа «Стрекозу» и слетать к Виткевичу. Покидать базу даже на день Мигелю, правда, совсем не хотелось, но нельзя же из-за дурных предчувствий и неясной тревоги забывать о своих обязанностях!

В дверь постучали.

– Вы заняты? – спросил Инка.

– Нет, заходите.

Ещё один человек, напрашивающийся на список назначений с первым пунктом про нормализацию сна. Мигель подозревал, что главный геолог трижды пожалел, что согласился променять спокойный выход на почётный заслуженный отдых на это предприятие, не сулящее ни вознаграждения, ни даже благодарности. А ещё Инка был обладателем вялотекущей сердечной болезни, которая от всех треволнений, выпавших на долю экспедиции, серьёзно обострилась. По-хорошему, Инке вообще не следовало ехать сюда, но допуском к участию в экспедиции занимался штатный врач «ИСМ», а у него, видимо, были свои резоны.

– Как себя чувствуете? – спросил Мигель.

Инка пожал плечами.

– Как обычно.

Тут он наверняка кривил душой. Мигель отслеживал показатели, приходящие с коммуникатора Инки, и динамика его не радовала. Да и выглядел геолог хуже обычного.

– Вы понимаете, что вас здесь заменить некем? – спросил врач через полчаса как мог более веско.

– Понимаю, – геолог тяжело вздохнул.

– Значит, нужно сделать так, чтобы заменять не пришлось. Поэтому обращаюсь к вам даже не как врач, а как человек, тоже заинтересованный в том, чтобы экспедиция завершилась успешно. Сбавьте обороты. Лучше сделать меньше сейчас, чем не сделать ничего в конечном итоге.

– Сложно уйти от привычек, которых придерживался всю жизнь, – Инка криво улыбнулся.

– Полностью с вами согласен, – кивнул Мигель. – К сожалению, это необходимо. Заканчивайте работать вовремя, можете даже включить будильник, – он улыбнулся, – чтобы не пропустить ужин, подберите лёгкий фильм или книгу на вечер, чтобы переключиться с работы на отдых, гуляйте в оранжерее. В общем, делайте, что нравится. Поймите, для успеха экспедиции сохранить вас в рабочем состоянии как бы не важнее сохранения в рабочем состоянии всей экспедиционной техники.

– Да вы льстец, молодой человек, – Инка мягко улыбнулся.

Мигель развёл руками, дескать, что поделать, положение обязывает.

Геолог встал.

– Хорошо, попробую. И спасибо.

– Не за что.

Инка развернулся было к двери, но потом снова повернулся к Мигелю и неожиданно спросил:

– Вы женаты?

– Нет, – удивился вопросу Мигель.

– Зря. Заводите семью, пока не поздно, не повторяйте моих ошибок. Вот Саша, – Мигель не сразу понял, что речь идёт о Красине, – тот поступил умнее, женился ещё студентом, а я слишком увлёкся наукой, думал, это важнее всего. В итоге он встречает старость с женой, детьми и внуками, а я с одной наукой, да и та давно предпочитает мне молодых...

Мигель уже хорошо знал, что врачу зачастую приходится лечить не только телесные недуги, но и души, и речь совсем не о душевных болезнях.

– В жизни много развилок, – мягко сказал он. – И мы не можем знать, куда приведёт нас та, которую мы выбрали. К хорошему или к плохому, но мы её выбрали, и вернуться назад нельзя. А если, идя вперёд, всё время оглядываться, сожалея о сделанном выборе, можно не заметить новую развилку и зайти в тупик. Ну или расквасить нос, – добавил Мигель, чуть подумав.

– Расквасить нос… – повторил за ним геолог. Внезапно он засмеялся, и в этом смехе врачу послышалась горечь. – Знаете, я, кажется, его уже расквасил.

– Если расквасили, заходите, пластырь у меня всегда наготове, – заверил Мигель.

– Я подумаю, – пообещал Инка и, слегка поклонившись, вышел.

Мигель покачал головой и вернулся к своему занятию. Механическая работа не мешала думать об ещё одном постоянном пациенте, который в последнее время его тоже изрядно беспокоил.