Убей, если предам

Новость, что моё личное дело лежало в кабинете Игнатьченко, произвела на меня впечатление. Что это, простое совпадение? Может Кирилл зря волнуется? Главный прокурор несомненно знал, что агент, которого он предал, выжил и сейчас живёт себе поживает все в том же городе. И даже работает в суде.

Конечно, глупо думать о том, что главный прокурор мог меня бояться. Но вдруг?

Допустим даже, что он меня не боялся. Просто держал под присмотром. Вдруг я решу выступить против него? Ведь, как не крути, именно он сдал меня Шимову. И пускай не Игнатьченко держал пистолеты, он виноват никак не меньше, чем те, кто непосредственно производил выстрелы. Но стал бы прокурор держать папку о человеке, который знает о его темных делишках, на своём рабочем столе, можно сказать – на виду? Ведь не просто же так он собирал обо мне информацию. Любой, кого заинтересовала бы эта папка…Стоп, остановила я сама себя. Папка лежала на столе главного прокурора города. Но сколько реально человек имели к ней доступа? Главный прокурор города – фигура заметная. Через него ежедневно проходит множество самых разных бумаг, в том числе очень важных и секретных. Куда там до моего личного дела?

С другой стороны, оно ведь кем-то наполнялось. Кем-то из приближённых, которые знают – должны знать о двурушничестве Игнатьченко. И эти приближённые, естественно, должны знать о том, что приключилось со мной по вине их шефа. Никакого секрета, никакой опасности для прокурора. Он вполне мог держать папку на работе. В сейфе, на столе.

И наличие этой папки в кабинете в момент задержания Игнатьченко за взятку – всего ли совпадение, за которым ничего не стоит.

Вот так. Какая я умница.

И тут я вспомнила о том, что мою квартиру осматривали неизвестные. Это как-то не вязалось с простым совпадением…

Я ломала голову над этим весь вечер, пока у меня не появилась гениальная мысль. Я решила позвонить Курьянову. Перед этим взглянула на часы: половина одиннадцатого. Детское время. Кирилл наверняка ещё не спит.

Однако приятель не спешил снять трубку. Я уже подумала, что, возможно, сейчас помешаю личной жизни Курьянова, и хотела было сбросить звонок, но тут в трубке послышался его голос. На заднем плане отчётливо слышались мужские голоса и стрельба.

– Ты где? – испугалась я за Кирилла. Друг что-то неразборчиво промычал.

– Ты опять ешь?

– Ем, – проворчал Курьянов. – У меня большой мужской организм, который надо кормить пять раз в день.

– Прожорливее хоббита, – засмеялась я, вспомнив персонажей Толкиена.

– Пообзывайся, – хмыкнул Кирилл, между прочим, заядлый любитель «Властелина Колец». Однажды он затащил меня на этот фильм в кинотеатр, и когда я, не совсем понимая сюжет и не спав перед этим полтора суток, прикорнула в мягком кресле, он со мной после около недели не разговаривал. Пришлось пообещать прочитать все книги.

– Я тут подумала, – начала я. Кирилл фыркнул.

–Хорошее занятие для одинокой девицы. На свидание, что ли, сходила бы.

– Ну ты же меня не приглашаешь, – тут же отшутилась я.

– Я что, похож на идиота, – обиделся Кирилл и тут же в трубке снова грянули выстрелы.

– Что у тебя там?

– Фильм. – Кирилл на минуту исчез. Наверное, искал пульт, чтобы убавить звук. – И что ты надумала?

– Представить на минуточку себе такой расклад: прокурору очень не нравилось, что агент, которого он сдал, живехонькая и здоровая устроилась работать в суд. Он же тогда рассказал Шимову про операцию и моё внедрение. При мне, понимаешь, сказал?

– Ну да, – согласился Кирилл. – Думаю, твоё спасение заставило прокурора понервничать.

– Да. Поэтому он собирал на меня досье. На всякий случай, так сказать, приглядывал.

– Как интересно, – скептически ответил Курьянов. – А дальше?

– А дальше вот что: сам он за мной приглядывал? Конечно, нет. Это делали его подчиненные. Те, которые были в курсе всего.

– Скорее всего.

– И скорее всего, после ареста Игнатьченко они решили докопаться до того, кто сдал их шефа.

– И поэтому они обыскали твою квартиру?

– Да! Они ищут виноватых, понимаешь.

– Ну, допустим. И что из этого?

– А ничего. Они обыскали мою квартиру и выяснили, что я к этому не причастна.

– Они выяснили – если ты права – только то, что твоя квартира чистая. А это ещё не говорит о твоей непричастности к аресту Игнатьченко.

Я закусила губу.

– Думаю, ты прав.

Кирилл усмехнулся.

– Конечно, я прав. Но мне понравилась твоя теория. Она вполне реальна. – Кирилл ненадолго замолчал, видимо, переваривая всё сказанное мной.

– И даже после таких блестящих выводов, я прошу тебя: держи телефон всегда при себе. Поняла.

Я улыбнулась в трубку.

– Есть, босс.

Кто – то меня сдал. Я не хотела думать о Михайловниковой, потому что она не могла. Не могла всерьез. А если где-то, в беседе меж собой, судьями, она про это обмолвилась просто так?

Хотя, вряд ли стоит гадать – вся информация есть в моем личном деле, а моё личное дело, как вчера выяснилось, читает кто угодно, словно это газета «Московский Комсомолец».

А начинался день вполне мирно.