Убей, если предам

Я сидела, заполняла бумаги в пустом кабинете – Нина Ивановна должна была придти только после обеда. Так что я была совершенно одна на огромный кабинет. И вот дверь кабинета открылась – без стука открылась, я обратила на это внимание. Обычно, когда в кабинете появляются посетители, они стучат. Не стучат только свои.

– Петрова? – позвал меня по фамилии зычный, хорошо поставленный, женский голос. Я подняла голову от бумаг. Татьяна Викторовна, занимающая должность заведующей секретариатом районного суда нашего города с любопытством взирала на меня. – У главного судьи к тебе дело.

Я немного опешила. Разумеется, не каждый день главный судья имеет дело к рядовому помощнику судьи. И вроде Михайловникова не ведет ничего опасного – по крайней мере, на мой взгляд. А вдруг я ошибаюсь? А вдруг я не ошибаюсь, и главный судья вызывает меня по делу Игнатьченко. Бред, я никак не связана с прокурором. Мне нечего бояться. – Аутотренинг совершенно не работал.

– Ну ты идёшь? – не слишком хорошо скрывая своё нетерпение, окликнула меня Татьяна Викторовна.

Я кивнула и только потом спросила.

– А куда идти-то?

Татьяна Викторовна пожала плечами.

– У нас в суде ЧэПэ. Или что-то вроде того.

Икнув, я с удивлением посмотрела на заведующую канцелярией.

– Ну что… – пробормотала она. – Мы их не ждали.

– Кого?

– Да канадцев этих. Они вообще недолжны были к нам заезжать. В Москве сейчас проходит симпозиум работников судебной системы. Ну…у каждой делегации экскурсии там, различные мероприятия…Всё заранее запланировано. А эти канадцы почему-то примотали к нам. И что теперь делать прикажете? Хорошо, что кто-то из наших вспомнил про тебя.

Я, кажется, снова икнула. Не прокурор. Всего лишь канадцы.

Дружелюбно улыбнувшись, я поинтересовалась у заведующей секретариатом.

– Чем я могу помочь?

– Будешь переводчиком, – кивнула Татьяна Викторовна. – Ты пойми, были бы американцы или, там, англичане, мы бы как нибудь справились – с грехом пополам, конечно, но английский у нас же всё знают. Объяснились бы. Так в этой делегации только два человека говорят по-английски. Остальные по-французски. Канадские франкофоны.

В её устах это прозвучало как сильное ругательство.

– Ну, ты как, – осведомилась Татьяна Викторовна. – Сможешь побыть переводчиком?

Я пожала плечами.

– Думаю, что да.

– Вот и отлично. Тогда помчали. Они уже в кабинете главного засели.

– А-а? – я кинула взгляд на дела, с которыми работала. Татьяна Викторовна посмотрела вслед за мной.

– Не переживай. Я попрошу кого – нибудь тебя подменить.

Выбора у меня не оставалось.

Быстро убрав дела в сейф и заперев кабинет, я пулей полетела по коридору вслед за статной Татьяной Викторовной. Она мчалась как метеор, так что я смогла догнать её только у самого кабинета главного судьи. Секретарь главного смотрела на нас безо всякого удивления.

– Ну, как там? – шёпотом спросила Татьяна Викторовна. Ольга, секретарь главного, в ответ тоже прошептала.

– Я им десять минут назад чай отнесла.

– Молодец, – похвалила подчинённую Татьяна Викторовна. Повернувшись ко мне, она спросила.

– Отдышалась?

Я кивнула.

– Иди, давай, – махнула она в сторону двери.

Ольга включила селекторную связь и мило пропела, что в приёмной ожидает Анастасия Петрова.

Густой бас главного велел мне войти.

И я, потянув на себя тяжёлую дверь кабинета, вошла внутрь.

Их было восемь человек. Семь мужчин и одна женщина. Они сидели, пили чай из расписного фарфора с шоколадными конфетами и с удивлением смотрели на меня.

Я поздоровалась со всеми по-французски и перевела взгляд на главного судью.

– Будешь моим переводчиком, – сказал он очень бескомпромиссным тоном. Так и кивать не пришлось: согласия моего никто не требовал.

Я снова обратилась к делегации и объявила, что на сегодняшний день я буду их переводчиком.

Через пару часов они уже многое знали о нашем суде, о делах, которые мы ведем, о неустанном совершенствовании судебной власти в России и о том, что я училась в Сорбонне.

Шеф оповестил присутствующих это как бы между делом, хотя явно добивался удивления канадцев. Оно не заставило себя долго ждать.

– А я всё ломаю голову, откуда у вас такой парижский акцент, – не по протокольному воскликнул Марио, шлёпнув себя ладонью по лбу. – Так вы учились в самой Сорбонне?

Я сдержанно кивнула, надеясь, что шеф не запомнил всей моей биографии. Ан нет.

– А какой специальности? – поинтересовалась Карин Сурье, дама лет сорока.

– Магистратуру по специальности международного права.

– О! – это произвело впечатление на всех.

– Простите, – встрял пожилой Жак. – Но ваша должность…

Я пожала плечами.

– Она меня устраивает.

– Да, конечно…

Всё прошло не так уж и плохо, если не считать разъяренного взгляда Михайловниковой, которая ожидала меня в кабинете.

Я сразу же подняла руки вверх.

– Это был приказ главного судьи.

– Да знаю я, – отмахнулась Нина Ивановна. – Тут целый день все на цыпочках из-за этих канадцев бегали. Работать нормально не дают, а мы и так зашиваемся. А ещё Коломейцева отпросилась. Ты, наверное, устала?

– Не сильно, – отмахнулась я. – Давайте кофе попьем, и начнём сражаться с бумажками.

– Давай, – кивнула моя судья.