Убей-городок

Поймать машину для перевозки трупа, да еще «несвежего», тут талант нужен. И хотя в семидесятые годы машины останавливаются по требованию любого милиционера, пусть он хоть фуражкой, хоть ногой махнет вместо жезла, стоит водиле узнать, зачем машина потребовалась, тут и начнется: и бензин кончается, а указатель уровня не работает, и в движке что-то стучит, и колесо спускает – до гаража не доехать. Поэтому действуем в соответствии с опытом старших товарищей.

Я вышел на улицу Чкалова и занял нужную позицию. Ждать пришлось недолго, все-таки промзона рядом. Увидев приближающийся ЗИЛ-157 («Захар» в просторечии), сделал официальное лицо и произвел отмашку. Нет, не ногой – планшеткой.

– Так, товарищ водитель, добрый вечер! Инспектор Воронцов. Вашу путевочку, пожалуйста.

С путевками водители расставаться не любят, но и не показать их нельзя. И что делать?

Мой решил поступить так:

– Вам доехать куда-то надо, товарищ лейтенант? Так это мы мигом! Или подвезти чего? – Он сделал таинственную физиономию.

Но я был тверд, как скала:

– Путевочку, я же вам сказал.

После еще парочки фальшивых заходов водиле пришлось подчиниться. Я заполучил путевой лист в руки и, почти не глянув в него, убрал в планшетку. Вот за такие вещи нас и называют всякими нехорошими словами. Но что делать, издержки профессии. Иначе успеха не видать.

Водитель забеспокоился было, но я его утешил:

– Сейчас мы отвезем в морг тело одной гражданки.

– Так мне же в гараж надо! – все-таки посопротивлялся он маленько.

Но я пресек эти вздорные отговорки:

– А подвезти мне чего-нибудь, так и в гараж не надо было?

Но лучше все-таки наладить с ним хорошие отношения. Поэтому, подумав, добавил:

– Если все сделаем быстро и как надо, отмечу путевку часом позже.

Шофер мигом смекнул, что к чему, и мы сразу стали друзьями. У какого водителя грузовика в те – то есть в эти – времена не было на памяти какой-нибудь невыполненной шабашки? Это вам эпоха развитого социализма, а не какой-то капитализм, понимаете ли! Здесь грузы на себе перетаскивать полагается. А государственный транспорт вам не для частнособственнических интересов! Я, конечно, немного рисковал, давая ему такое обещание. А если он где-нибудь влипнет? Ну что ж, придется отвираться: перепутал, мол, не казните сильно.

– Только я труп таскать не буду, – сразу поставил он условие.

– Не будешь, не будешь, – успокоил я его.

Когда мы обо всем договорились, я забрался в кабину и скомандовал:

– На взлет! На Бульварную, тридцать четыре.

– Так это же милиция?! – удивился водитель. – Мы что, труп из милиции повезем?

Я увидел, как загорелись его глаза: предстоит что-то интересное. Будет что мужикам рассказать. Но я его разочаровал:

– За ключом от морга и за суточниками. Ты же не хочешь труп таскать?

Дежурный по горотделу долго пытал меня про убийство, что там да как там, а то его область совсем задолбила. Он так наседал, будто надеялся, что я сломаюсь под его напором и сообщу, что преступник установлен, задержан и уже пишет явку с повинной. И тогда он первый… Нет, даже не так, а вот как: самый первый доложит о победе в областное УВД, выслушает скупую похвалу и уйдет спать до утра, бросив все дела на помощника.

Ключ я все-таки получил, а из подвала привели двух «добровольцев» – мужичков-суточников, которым просто так сидеть в камере было скучно. Все это было не по правилам: двое административно арестованных, без охраны, на меня одного, в неурочное время, без наряда на работы и еще куча всяких нарушений помельче. Одна надежда, что эти суточники – истинные джентльмены и взаимовыгодные договоренности не нарушат. Почему взаимовыгодные? Да потому что я позволю им заскочить в магазин за куревом. И где они прячут деньги, которых у них быть не должно, меня не интересует. Да и ладно, на худой конец выделю им из своих скудных наличных мелочь на пачку «Примы».

Мы успели на место, пока опергруппа еще не разъехалась по домам. Я получил от следователя направление на вскрытие трупа гражданки Коркиной, а сыщик Андрианов рассказал, что ничего интересного не нашли. Кое-какие пальчики изъяли, стекло из окна с отпечатками да посуду. Что интересно, в доме ни одного ножа. Возможно, преступник унес.

Судмедэксперт Павлов на мои вопросы пробурчал что-то невнятное, типа ему еще перед школьниками отчитываться не хватало. Не посчитал он меня достойным для равного диалога. Вот они, издержки молодости. Это уж потом Андрианов рассказал, что у Риммы две колото-резаных раны. Одна в шею, вторая – в грудную клетку. Все остальное – после вскрытия, завтра, часам к двенадцати. Предварительно смерть наступила около суток назад.

Пока все шло как и тогда, сорок четыре года назад, хотя мелких деталей, разумеется, я уже не помнил. А еще я не помнил, от кого мне стало известно про Шматинина. В этой реальности – от пацана, да и то неконкретно. А в той – убей бог, не помню.