Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – «смотр сил»

Свид.: Околоточный надзиратель призвал меня к себе, показал мне бумагу и настаивал на том, чтобы я выезжал, хотя мне был срок по 1 апреля. Но я не стал спорить и приписался в том участке, где я не жил... Так как управляющий заводом был мне знаком, то я его просил, и эту просьбу он исполнил.

Прокурор: Кто управляющий заводом?

Свид.: Хаим Дубовик...

Показание [Боруха] Зайцева

Председатель: Что вы знаете по этому делу?

Зайцев: молчит...

Прокурор: Вам имя Борух?

Свид.: Да.

Прокурор: Вы внук Ионы Зайцева, который владел этой усадьбой?

Свид

.: Да...

[262]... Прокурор: А сын Иона Марковича Зайцева был Марк Ионович?.. На ком женат Марк Ионович?

Свид.: На урожденной Этингер...

Прокурор: Эта фамилия древнееврейская, аристократическая?

Свид.: Да, аристократическая, хорошая семья.

Прокурор: Этингеры, главным образом, где проживают?

Свид.: В Галиции...

Прокурор: Шифра Ионовна – дочь Зайцева замужем за Ландау?

Свид.: Да.

Прокурор: Ландау тоже древняя фамилия? Известная еврейская фамилия?

Свид

.: Да, хорошая семья.

Прокурор: Среди них есть цадики и раввины?

Свид.: Может быть...

Прокурор: Ваш покойный дед, он был очень религиозен?

Свид.: Да.

Прокурор: Он принадлежал к хасидам?

Свид.: Нет, он из купеческой семьи.

Прокурор: Ну, так что же?

Свид.: Вы что понимаете под словом хасид? – религиозного человека, или что-нибудь другое?

Прокурор: ...Насколько мне известно, в смысле религиозном, все евреи разделяются на хасидов и миснагидов[56]

.

Свид.: Хасид тот, который ездит к цадикам...

Прокурор: ...Я думаю, что всякий еврей должен же знать, хасид он, или миснагид?

Свид.: Я был ко всему этому глубоко равнодушен и не интересовался, где проживал цадик...

Прокурор: Значит, если бы вас спросили, принадлежите ли вы к религиозному толку, вы что бы сказали?

Свид.: Не знаю... Мы мало интересуемся хасидами и не занимаемся этим. Евреи интеллигентные этим не интересуются и не занимаются...

Прокурор: Вы совсем не знаете ни одного цадика?

Свид.: Никогда не видал.

Прокурор: И этим вопросом не интересовались?

Свид.: Нет, никогда не интересовался...

[264] ...Грузенберг

: Вас спрашивали о хасидах и цадиках и вы сказали, что вы как образованный человек не верите? Разве шесть миллионов евреев отрекаются от своей религии? Ведь они верят и в синагогу ходят и молятся Богу...

Свид.: Молятся, верят, читают книги.

Грузенберг: И не стыдятся об этом говорить громко, а вы стыдитесь?

Председатель: Г. защитник, разве можно упрекать свидетеля? Я вам делаю предостережение...

Грузенберг: Я принимаю ваше замечание, г. председатель, и прошу занести в протокол то, что я сказал.

Показание Казаченко

Читается показание не явившегося свидетеля Казаченко.

«Зовут меня Иван Петров Казаченко, 30 лет, православный, грамотный, крестьянин... Я содержался в Киевской тюрьме около 9 месяцев... Вчера [22 ноября 1911 г.] мое дело слушалось в Киевском окружном суде. Присяжные заседатели меня оправдали...

Судился я всего один раз именно вчера и раньше в тюрьме никогда не сидел... Последние два месяца я содержался в одной камере с арестантом Менделем Бейлисом; я с ним познакомился, разговорился и он мне сообщил, что содержится по обвинению его в убийстве мальчика Ющинского. Больше ничего по делу этому он мне не сообщил. Вчера, когда я вернулся из суда, ко мне подошел Мендель Бейлис и просил достать ему кусок бумаги... Затем Бейлис попросил арестанта Пухальского... написать записку его жене. Пухальский согласился и Бейлис продиктовал Пухальскому при мне предъявленную мне вами записку, затем Мендель Бейлис ее подписал, дал мне эту записку и просил передать ее его жене.

Еще до написания этой записки, когда я шел в окружной суд... [Бейлис] сам на сам, без свидетелей, стал со мной беседовать... стал меня просить помочь ему в его деле и пойти сначала к его жене, а затем к управляющему кирпичным заводом Дубовику и родственнику Зайцева Заславскому, которые соберут с евреев деньги, сколько мне нужно будет [265] и дадут мне, а я должен буду за это отравить свидетелей, какого-то фонарщика (имени и фамилии Бейлис не назвал) и второго свидетеля, "Лягушку". Бейлис мне говорил, что я могу им дать водки, подложив туда стрихнина. На такое предложение Бейлиса я изъявил свое согласие, но, конечно, этого не сделал, так как не хочу, чтобы жид пил русскую кровь; записку данную мне Бейлисом... я передал начальнику Киевской тюрьмы...

При арестантах Сусликове, Кучерявом и Войтенко Мендель Бейлис... говорил, что мне нечего будет платить деньги защитнику [125 рублей гонорара помощнику прис. поверенного Бакшту, который защищал Казаченко в суде. – И.Г.]. Он, Бейлис, сам заплатит.