Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – «смотр сил»

Фраза в... записке: "Чтобы не он, я бы в тюрьме давно пропал", означает то, что жена Бейлиса должна была мне вполне довериться... Фраза, имеющаяся в записке: "иди с этим господином к г. Дубовику", означает то, что я должен был с женой Бейлиса пойти к Дубовику, а последний, увидя внизу подпись самого Бейлиса, удостоверил бы, что записка эта действительно написана от Менделя Бейлиса, почему его жена должна была мне вполне довериться. Фраза, имеющаяся в записке: "ты ему дай на расход, который нужен будет", означает то, что жена Бейлиса должна была дать мне денег для розыска тех свидетелей, которых я должен был бы устранить вышеуказанным способом. По словам Менделя Бейлиса "Лягушку" и фонарщика подкупить нельзя, поэтому я с ними должен был бы расправиться посредством стрихнина...

В убийстве мальчика Ющинского Мендель Бейлис не сознавался, но говорил, что если его, Бейлиса, осудят, то пострадает вся еврейская нация...

[266] ...Когда я спрашивал Бейлиса, откуда могу достать стрихнин для того, чтобы отравить свидетелей "Лягушку" и фонарщика, Мендель мне сказал, что в усадьбе завода Зайцева есть больница, откуда достану стрихнин и дадут мне, но кто даст, не говорил. На расходы по поручению, которое давал мне Бейлис, по его словам мне дали бы рублей 300–400, а то и 500. А если бы я удачно все сделал, то мне дали бы столько, что хватило бы на всю мою жизнь, причем деньги эти дала бы мне вся еврейская нация... Бейлис говорил, что с сегодняшнего дня мне должны были дать квартиру в усадьбе завода Зайцева и притом безплатно и с полным содержанием. По словам Бейлиса, фонарщик видел, будто бы он [Бейлис] шел с покойным Ющинским, что же показывал "Лягушка", Бейлис мне не говорил, но сказал, что "Лягушка" мешает ему в его деле...

Показание это готов повторить [перед судом] и подтвердить под присягой, о которой вы меня, следователь, предупредили, когда начали допрашивать, заявив, что за ложное показание на суде полагается строгое наказание.

Последние пять с половиной строк писал собственноручно. Иван Петрович Казаченко».

Письма Бейлиса

Председатель (показывает письмо): Подсудимый Бейлис, посмотрите эту подпись. Вы можете отвечать и можете не отвечать. Это ваша подпись?

Бейлис

: Моя подпись.

Председатель: Суд определяет огласить это письмо.

Читает письмо Бейлиса к жене следующего содержания:

«...Прошу тебя, дорогая жена, прими его как своего человека, чтобы не он, я бы давно в тюрьме пропал, этого человека не бойся, он может тебе очень много помочь в деле моем. Скажи ему, кто на меня еще показывает ложно. Иди с этим господином к г. Дубовику. Почему никто не хлопочет. Ко мне приезжал присяжный поверенный Виленский... Он хочет меня защищать безплатно... Пятый месяц я страдаю, видно никто не хлопочет, всем известно, что я сижу безвинно, или я вор, или я убийца, каждый же знает, что я честный человек... Если этот человек попросит от тебя денег, ты ему дай на расход, который нужен будет... Эти враги мои, которые на меня ложно показывают, то они отмщаются за то, что я им не давал дров и не дозволял через завод ходить... Г. Дубовику, г. Заславскому передай поклон. Пусть хлопочут освободить меня...». Затем, по-видимому, другим почерком дописано: «Я Мендель Бейлис не безпокойся на этот человек можно надеичи так как и сам»[57]...

[268] ... Прокурор

: ... Гг. присяжные заседатели, имейте в виду, что Наконечный есть "Лягушка", но запомните, что у этого Лягушки-Наконечного есть дочь Дуня Наконечная. Вспомните ее показания о том, как она каталась на мяле вместе с Андрюшей Ющинским, с Женей Чеберяк[овым] и Людмилой Чеберяк[овой], и видела его первый раз в посту, перед Пасхой...

Суд постановляет прочитать показание Пухальского [свидетель остался неразысканным. – И.Г.].

Показание Пухальского

«Содержусь под стражей в Киевской тюрьме... с 27 сентября 1909 года... Я видел, что Бейлис и Казаченко находятся, по-видимому, в дружеских отношениях... О чем они вели разговоры, я не знаю. Казаченко по поводу Бейлиса мне ничего не говорил… Когда Казаченко вернулся из суда оправданным, Бейлис при мне стал просить Казаченко передать записку его жене. Меня же Бейлис попросил написать эту записку... и я, под диктовку Бейлиса, собственноручно написал предъявленную мне вами записку. Бейлис несколько раз прочитал эту записку сам, а затем Казаченко стал просить Бейлиса подписать эту записку, на что Бейлис согласился и записку эту подписал. Для чего нужно было, чтобы Бейлис подписал эту записку, я не знаю. Что означают отдельные фразы этой записки, я тоже не знаю...».

[269] ...Показание Крупского

[помощника начальника тюрьмы]

Грузенберг: Но ведь началось не с этой запиской, началось с другой запиской...

Свидетель: Ко мне пришел надзиратель и доложил, что арестант Бейлис желает передать записку... нелегально, чтобы никто не видел... Начальник приказал снять копии с этой записки, а подлинник отослать жене Бейлиса[58]...