Убийственное совершенство

— Мне очень жаль, но, боюсь, нам с вами придется начать все сначала. Вы уже отвечали на эти вопросы, но давайте пройдемся по ним еще раз.

— Ничего страшного, — сказал Джон. — Мы очень благодарны вам за помощь.

Только к трем часам дня специальный агент Норберт закончил задавать свои вопросы, и Пелхэм пошел провожать его к выходу.

112

Несколько минут они просидели молча, ожидая возвращения Пелхэма. Наоми чувствовала себя опустошенной. Ее взгляд задержался на лице Тома Хамболта. Почему люди вроде специального агента Норберта считают всех, кто не работает в ФБР, недоумками? — явственно читалось на нем.

— Три пары близнецов? — заговорила она. — Почему… почему они их похитили?

— Может быть, для того, чтобы защитить? — предположил Джон.

— Или, так сказать, перепрограммировать? Воспитать в своем духе? — добавил Хамболт.

— Во всяком случае, это хорошо, — вступила Рената Хэррисон. — Если бы они хотели причинить Люку и Фиби и всем другим детям вред, то вряд ли стали бы увозить и прятать их. Да еще так тщательно заметать следы.

Ее мобильный зазвонил.

— Одну минуту, сэр, — сказала она, послушав. — Я бы хотела, чтобы это слышали все. Можно перезвонить вам через пару минут по громкой связи? Спасибо. — Она нажала отбой и обернулась к остальным. — Это профессор Четвинд-Каннингем. Он хочет нам что-то сообщить. Предлагаю подождать инспектора Пелхэма, чтобы он тоже участвовал в разговоре.

Через пару минут инспектор Пелхэм вернулся, и Рената набрала номер Четвинд-Каннингема в Морли-Парк на круглом конференц-телефоне, стоявшем посреди стола.

— Профессор? Здесь доктор и миссис Клаэссон, инспектор Пелхэм и сержант Хамболт. Мы все вас слушаем.

— Очень хорошо. Добрый день. — Голос у Четвинд-Каннингема был усталый.

Все поздоровались.

— Боюсь, что у меня не очень хорошие новости. Я и мои коллеги бились над этой задачкой целые сутки, и результаты, увы, неутешительные. Джон, вы, возможно, помните, мы с вами говорили о том, что за последнее время техника шифрования ушла далеко вперед. В создание кодов, которые невозможно взломать, были вложены огромные средства, прежде всего компаниями, занимающимися интернет-торговлей и заинтересованными в ее безопасности.

— Да, я помню, — подтвердил Джон.

— Шифры, с которыми мы столкнулись, на голову выше того, что ваши дети использовали вначале, — слова в обратном порядке, с каждой четвертой пропущенной буквой. Полагаю, ни я, ни мои коллеги ничего подобного еще не встречали. И это превышает наши текущие возможности. Я не говорю, что расшифровка в принципе исключается, но это может занять у нас месяц… или несколько месяцев, или еще больше. Без ключа мы в тупике.

Пелхэм чуть наклонился вперед.

— Профессор, это инспектор Пелхэм.

— Да, слушаю вас.

— Вы будете продолжать работу? Вы по-прежнему хотите нам помочь?

— Да, разумеется, но я не могу ничего обещать. Полагаю, вам следует об этом знать.

— Спасибо за откровенность, профессор.

— С вашего позволения я бы послал копии хард-дисков своему бывшему коллеге из Центра правительственной связи, в Челтнем. Он готов оказать нам содействие и попробовать разрешить загадку.

Пелхэм взглянул на Джона и Наоми. Оба кивнули.

— Мы согласны. Привлекайте того, кого считаете нужным, лишь бы это принесло результаты.

— Хорошо. В таком случае боюсь, что больше мне нечего добавить.

— Огромное спасибо за помощь, профессор, — сказал Пелхэм.

— Спасибо, Регги, — добавил Джон.

— Джон, в этой ужасной ситуации я могу утешить вас и вашу жену только одним: если ваши дети пользуются такими шифрами, то они обладают действительно исключительным интеллектом.

— Я не совсем вас понимаю, — признался Джон.

— Будем надеяться, что он поможет им выкарабкаться.

— Несмотря ни на что, им три года, профессор, — с горечью заметила Наоми.

— Возможно, но они значительно умнее большинства взрослых.

Все помолчали.

— Спасибо, Регги, я понял вас, — наконец выговорил Джон. — Мы очень благодарны вам и вашим коллегам за помощь.

— Я буду держать вас в курсе.

Они попрощались с Четвинд-Каннингемом, и Пелхэм нажал «отбой».

— Мне кажется, нам следует сделать паузу, — подытожил он. — Думаю, немного свежего воздуха никому не повредит.

113

Ночь была идеальная. Таких условий они могли дожидаться несколько недель, а то и месяцев. Темное небо, густая завеса облаков, легкая зыбь на море. Они заглушили моторы и пошли на веслах, и в течение нескольких секунд, действуя синхронно, все остальные лодки — всего их было двадцать — тоже выключили двигатели.

Наступила почти полная тишина. Только шум моря, плеск весел, скрип уключин, взволнованное дыхание, шорох жесткой ткани особых костюмов.

Еще двенадцать миль к югу. Огни кораблей с такого расстояния были уже незаметны. Где-то там, в темноте, у линии горизонта, стояли в дрейфе два авианосца; один принадлежал греческому флоту, другой — флоту Соединенных Штатов. Вертолеты с морскими пехотинцами на борту ждали сигнала к вылету.