Через полтора года в Доминиканской Республике разразилась революция, с которой возродились надежды на возвращение Боша из ссылки во власть вместе с военными и гражданскими силами, верными его политической программе. Однако в пятый раз за столетие на берег высадилась американская морская пехота, положив конец всем надеждам.
Ранним утром 24 апреля 1965 года группа молодых офицеров среднего звена вместе с гражданскими партизанами Боша объявили, что поднимают восстание против правительства. К «конституционалистам», как они себя называли, вскоре примкнули другие офицеры и их части. Воодушевленные призывами радиостанций, тысячи доминиканцев высыпали на улицы с лозунгами «Да здравствует Бош!», вооружившись предоставленным восставшими частями оружием.
Была захвачена телестанция, в эфире которой на протяжении двух дней смогли открыто выступить против сложившегося положения дел «все, кто угодно: политики, солдаты, женщины, дети, авантюристы, бандиты и т. д.» [28].
В рядах оппозиции были замечены не только сторонники Боша или социальных реформ, но и люди с правыми взглядами и своими собственными интересами. Однако движущей силой восстания были конституционалисты, поэтому остальные военные и посольство США с тревогой отнеслись к восстанию как к попытке вернуть Боша к власти.
Журналист издания «Уолл-стрит джорнэл» (а по совместительству и агент ЦРУ) Филип Гейелин (Philip Geyelin), который был вхож в посольство США и имел возможность непосредственно наблюдать за развитием событий, писал:
«Основной задачей, которую Соединенные Штаты ставили перед собой с самого начала восстания, было любой ценой и любыми средствами погасить революционные идеи в обществе.
К 25 апреля… посольство США в Санто-Доминго явно стало на сторону заговорщиков-«лоялистов» и приняло решение бороться с основной целью восстания – возвращением к власти Хуана Боша. «Восстановление режима Боша будет противоречить интересам Вашингтона» – сообщало посольство. Блокирование Боша означало дальнейшее кровопролитие – признавало посольство. Тем не менее по директиве Вашингтона военные атташе посольства США дали лидерам «лоялистов» добро на «все возможное», чтобы не допустить того, что они называли «захват власти коммунистами» [29].
Военные атташе, а также консул США в срочном порядке встретились с некоторыми «свободными от обязательств» доминиканскими военачальниками, пытаясь убедить их, и похоже успешно, поддержать правительство [30].
Улицы Санто-Доминго накрыла кровавая гражданская война. Изо дня в день то здесь, то там происходили ожесточенные бои. К вечеру 28 апреля военные и полиция в Санто-Доминго были разгромлены, и «конституционалисты» начали подготовку к захвату основного оплота военных – базы Сан-Исидро (San Isidro), находившейся в 10 милях от города [31].
«Генералы в Сан-Исидро подавлены, некоторые из них плачут, а один истерично призывает сдаваться», – читали в Вашингтоне сообщение посла Тэпли Беннетта (W. Tapley Bennett) вечером 28 апреля. Беннетт, как мы увидим далее, был большим любителем гиперболы, хотя военные чины в Сан-Исидро действительно были изолированы и деморализованы. В этом же или в другом сообщении Беннетт добавил: если войска США не высадятся на берег незамедлительно, прольется кровь американских граждан, а «приверженцы Кастро» окажутся победителями [32].
В считаные часы первые 500 морских пехотинцев армии США были переброшены вертолетами в страну с кораблей, находившихся в нескольких милях от побережья. Двумя днями позже американский контингент на доминиканской территории уже насчитывал более 4000 солдат. В пик кризиса в Доминиканской Республике насчитывалось более 23 тысяч американских солдат и офицеров. Подразделения морской пехоты и сухопутных войск США заняли прочные позиции в осажденной стране. Помимо этого, на боевом дежурстве близ побережья находилось оперативное соединение из 35 кораблей.
Действия США в тот момент очевидным образом нарушили целый ряд международных соглашений, в том числе Устав Организации американских государств (ОАГ), который запрещал вмешательство, «прямое или косвенное, по какой бы то ни было причине, во внешние или внутренние дела любого государства».