Убийство демократии. Операции ЦРУ и Пентагона в постсоветский период

Когда 18 мая 2009 года М. Салливэн и А. Асторга были объявлены персонами нон грата, их коллеги по посольству попросту украли «подаренные» UIES компьютеры с полицейским архивом за 15 лет. В ответ на высылку «дипломатов» Вашингтон приостановил ряд программ сотрудничества по линии спецслужб и министерств обороны. Полагая, что ослабление присутствия США сыграет на руку Китаю и России, посол X. Ходжес рекомендовала воздержаться от более жестких санкций. В то же время посольство усилило работу с силовыми структурами Эквадора. Посол лично принимала участие в передаче снаряжения, транспортных средств и компьютерного оборудования подразделениям полиции. Под руководством военной миссии США строились казармы и опорные пункты, поставлялись вооружение, транспорт, скоростные катера. Под прикрытием борьбы с наркобизнесом и колумбийскими партизанами активизировалась работа с агентурой в рядах полиции и армии[466]

.

Поданным отчета, размещенного на сайте посольства, за 2009 год правительство США израсходовало на «поддержку развития и безопасности Эквадора» 59 767 437 долларов, в том числе на программы USAI D «Мир, безопасность и инвестиции в народ» — 8,8 млн, «Демократия и управляемость» — 9,4 млн, «Окружающая среда» — 5,54 млн и «Экономический рост» — 4,59 млн. На практике все они означали финансирование оппозиции. Кроме военной помощи (почти 13 млн) 35 млн было потрачено на нужды эквадорских ВВС и неправительственных организаций по линии «антинаркотической секции», специализированным подразделениям полиции пошло еще 8 млн. Именно те силовые структуры, которые получали помощь из США, приняли вскоре участие в попытке насильственного свержения законной власти.

30 сентября 2010 года в Кито и Гуаякиле вспыхнул мятеж полицейских, поводом для которого послужило принятие закона о гражданской службе. Прежние власти намеренно держали базовый оклад полицейских на нищенском уровне, компенсируя множеством доплат, при распределении которых процветала коррупция, а американские «друзья» чувствовали себя как дома. Новая власть решила навести порядок, отменив разнокалиберные доплаты, но повысив базовый оклад и начисляемые на его основе пенсии. Неудивительно, что коррупционеры всполошились.

Захватив несколько зданий, мятежники потребовали от правительства отменить закон. Президент Р. Корреа, верный принципу «Через диалог — все, через насилие — ничего», приехал поговорить с полицейскими. Но он подвергся нападению, был ранен и помещен якобы для лечения в военный госпиталь под охраной мятежников, пропускавших только избранных журналистов правых СМИ. Полицейские, несшие охрану парламента, захватили здание и разогнали депутатов, опять же за исключением правых. В то же время мятежники совместно с боевиками оппозиции попытались захватить государственные теле- и радиостанции или вывести из строя их антенны. Забастовка полиции сопровождалась, особенно в Гуаякиле, бесчинствами и грабежами толпы, собравшейся едва ли стихийно, особенно если учесть, что они целенаправленно громили и поджигали китайские предприятия. Одновременно части ВВС заняли аэропорты Кито и Гуаякиля.

Политическая направленность путча быстро прояснилась. Еще 16 сентября депутаты от оппозиции подали в ОАГ жалобу на правительство за законопроект о СМИ. Широкую пропагандистскую кампанию против Р. Корреа развернули «Голос Америки», SIP и ориентирующиеся на них буржуазные СМИ. 22 сентября оппозиционные депутаты начали кампанию за отзыв президента, не имея шансов получить требуемое законом число подписей, — это был лишь сигнал к его свержению. На сходках мятежников звучали призывы свергнуть Рафаэля Корреа и вернуть к власти Лусио Гутьерреса, а лидеры «Патриотов» недвусмысленно заявляли, что президента «могут линчевать». Сам экс-президент призвал к роспуску парламента и новым выборам, а его брат Хильмар Гутьеррес (Gilmar Gutiérrez), депутат от «Патриотического общества», начал «роспуск» на практике: при захвате мятежниками парламента указывал им сторонников PAIS. Адвокат Лусио Гутьерреса руководил штурмом телецентра. Мэр Гуаякиля X. Небот, хотя и выразил несогласие с методами мятежников, фактически поддержал их выступление против «авторитарного и деспотического» президентства Р. Корреа. «Межамериканское общество печати» в нарушение закона отказалось подключить свои сети к государственному телерадиоцентру и передать обращение президента, распространяя лишь информацию мятежников и оппозиции. Примкнули к мятежу некоторые леворадикальные и индейские группировки, сотрудничавшие с режимом Л. Гутьерреса и получавшие гранты USAID и NED.

За видимостью «оккупационной забастовки» скрывался четкий план переворота: криминальная анархия на улицах настроила бы обывателя в пользу «твердой руки», журналисты засвидетельствовали бы отставку Р. Корреа, а затем он был бы вывезен из страны, как недавно президенты Гаити и Гондураса, или убит «при попытке к бегству». За неделю до мятежа в Майами состоялась конспиративная встреча с участием М. Пазминьо и руководителей ультраправой кубинской эмиграции[467].