Убийство императора Александра II. Подлинное судебное дело

Крестьянин Смоленской губернии, Сычевского уезда, Ивановской волости, деревни Гаврилково Тимофей Михайлов родился 22 января 1859 года. До пятнадцатилетнего возраста, то есть до 1873 года, он занимался сельскими работами и, как сам выразился, воспитывался около сохи и бороны, и, таким образом труд пахаря был первой его школой, которая пробудила в нем самосознание и указала на полную несоответственность применяемого труда с его плодами. Обстоятельство это и побудило Михайлова отправиться на заработки в Петербург в 1874 году, и с этого времени в течение почти шести с четвертью лет начинается, если можно так выразиться, скитание подсудимого по фабрикам и заводам Петербурга и Кронштадта, работы на которых привели его к новому убеждению о непроизводительности личного труда и в этой сфере деятельности рабочего сословия. Он заметил здесь, что личный труд является предметом неограниченной эксплуатации со стороны фабрикантов и заводчиков. Девятнадцати лет от роду подсудимый стал учиться грамоте под руководством одного из своих товарищей в свободные от тяжелого труда минуты, назначенные для отдыха. Наставник его вместе с грамотой при беседах с ним стал впервые преподавать ему социальные идеи в применении их к рабочему сословию, и идеи эти, как наиболее соответствовавшие наболевшему в его жизни месту, в такой степени охватили подсудимого, что он вскоре не только стал членом социально-революционной партии, но даже сделался апостолом ее среди фабричного населения, и впоследствии, когда распространился слух, что пропаганда, так успешно начатая среди рабочего населения, обнаруживается, то он по предложению своих руководителей, членов центральной агитационной партии социально-революционного движения, к которой принадлежали, между прочим, и все обвиняемые по настоящему делу, принял участие в организации боевой рабочей дружины, представлявшей собой террористическую фракцию рабочей организации, имевшей исполнительной целью охранение рабочих от притеснений нелюбимых мастеров.

При таковых условиях и при той связи, какая, по объяснению подсудимого Желябова, данному здесь, существовала между членами рабочего движения как видового учреждения, созданного партией социально-революционного освобождения, к которой принадлежал он, Желябов, и все остальные обвиняемые, может ли представляться факт знакомства Михайлова с Желябовым и другими обвиняемыми какой-либо уликой против Михайлова в таком преступлении, как цареубийство, бывшее делом одной только агитационной партии? Не думаю.

Этим же отношением рабочего движения к центральной агитационной партии, которая, по объяснению Желябова, не переставала следить и руководить рабочим движением, объясняется посещение Михайловым своих руководителей на их квартирах, на одной из которых он и был задержан 3 марта. Справедливость сомнения относительно личности обвиняемого и той роли, какую он играл в общем деле революционной партии, подтверждается не только ходом дознания, но и тем всем положением, какое он занимал в кругу остальных обвиняемых. И в самом деле, обвинение Михайлова в участии в приготовительных действиях для покушения на жизнь священной особы государя императора могло бы иметь место, если бы хотя бы одним единственным показанием, выслушанным нами здесь, на суде, или хотя бы одним вещественным доказательством, найденным у него при обыске, можно было бы установить тот факт, что подсудимый принимал полноценное участие в означенном преступлении. Затем, какое же еще другое доказательство выставлено прокурором процесса в подтверждение того, что подсудимый Михайлов принимал участие в подготовительных действиях к преступлению, совершенному 1 марта? Таким доказательством оказывается оговор подсудимого Рысакова.