Убийство как по маслу

– А? Да? Наверное, – я задумалась. – А во-вторых, это мой способ доказать свою состоятельность.

– Кому?

– Себе, и только себе. Хотя… Тебе вот теперь получается. Мнение окружающих меня мало интересует, а твое отчего-то ценно. Ты же непроизвольно – я понимаю и не обижаюсь, но не раз намекал на то, что из заслуг у меня только удачное замужество. Так себе на самом деле достижение.

– Мне очень жаль, что тебе так показалось, – голос Коломойского дрогнул. Он даже вскочил со своего места, будто хотел ко мне подойти, и, признаюсь, я этого ждала, но нет…

Хороший он мужик, но не орел. Совсем не орел. Макс снова сел на свое место и, немного помолчав, наконец сумел выдавить из себя признание.

– Я тебя очень уважаю, – запнулся на последнем слове. – Не скрою, так было не всегда. Когда меня только назначили на это дело, видел перед собой очередную богатую вертихвостку.

– Кого? – удержаться от смеха было очень трудно. – Где ты только слово такое выкопал? – Я покатала его на языке: вер-ти-хвост-ка. А что? Звучит! Нужно бы дать такое имя почтовому ящику, что ли. Вертихвостка собака мейл ру.

– Извини, – Коломойский смутился, – не знаю, как объяснить. Но ты поняла.

– Угу, причем сразу. Давай уж начистоту. Ты мне тоже не так чтобы понравился.

– Да уж, у нас с тобой точно не любовь с первого взгляда.

– Угу, не любовь… Чтобы «озвучить» неловкую тишину, воцарившуюся в комнате, я принялась греметь кастрюлями. Вообще-то нужную отыскала почти сразу, но, собираясь с мыслями и духом, еще какое-то время делала вид, что ищу. Наконец налила воду в посуду, поставила на плиту.

– Мой канал, – мне показалось, будет правильным вернуть разговор на безопасную почву, – мой канал, – повторила снова, – это не просто развлечение. Это способ доказать себе. В первую очередь себе, что я чего-то стою. Даже без Владовых денег. Именно поэтому принципиально не вкладываю в его развитие ни копейки мужниных денег.

– А я думал, из-за трастовых ограничений.

– Нет. Конечно, Владик тот еще упырь, он и после смерти продолжает меня контролировать, но обойти запреты наследодателя легче простого. Смотри, – я вернулась за барную стойку, – по завещанию, мне положена определенная сумма (по твоим меркам, огромная, по моим – весьма скромная), за каждую копейку из которой я обязана отчитываться.

– Так можно?

– В России пока нет, хотя законодательство давно разрабатывается, а за рубежом – сколько угодно. Владик вывел все деньги, туда, создал траст, словно предчувствуя, а может, и впрямь предвидя свою гибель. Теперь иностранные адвокаты ежемесячно шлют мне бабки, а я им квитанции. Тратить могу как угодно, но никакого бизнеса. Не за счет Влада.

– Почему?!

– Таков мой бывший супруг. Ему всегда хотелось, чтобы я зависела исключительно от него. Установить запрет на мою предпринимательскую деятельность вообще он не мог – ограничение личных прав и свобод, а то бы… Но все это ерунда на самом деле. Может, для Европы это и имеет какое-то значение, а у нас, в России, такой запрет ничего не стоит. Смотри, мне выделяется определенная сумма, которой с лихвой хватает и на личные нужды, и на содержание дома. Кроме того, мне положена компенсация любых непредвиденных расходов. Ну, там на крышу упадет дерево, я сделаю фотки, найму рабочих, те выставят счет, и траст выделит мне денег. Схема понятна?

– Более чем, – Коломойский усмехнулся, – у нас по такой каждый чиновник в стране работает. Работяги тебе выставляют счет на условный миллион долларов, берут с тебя сто тысяч, что по рынку и так завышенная цена, а разницу ты себе в карман?

– Ну, не совсем так, конечно. Европейские адвокаты – это тебе не родная прокуратура, они все-таки бюджет контролируют, справки о средних ценах наводят. Так что сильно превышать смету не получится, но курочка по зернышку. Кроме того, есть и другие способы обналичивания денег. Знаешь сколько стоит брендовая сумка?

– Сколько? Неужто сто тысяч?

– Ха, бери выше. За сто тысяч нищеброды всякие носят. Нам, богачам, выходить в свет с ридикюлем меньше чем за миллион не положено. И два раза с одним и тем же на обложке журнала появляться – дурной тон. А у меня этих сумок…. Продай их за полцены – хватит на новый канал. Реализуй я обувь и шмотки, так и все два легко запущу.

– Но ты этого не делаешь?

– Нет, – я опустила колбаски в подсоленную кипящую воду и еще раз помешала капусту. – Не делаю и не сделаю. Принципиально. Блог – это мое. И только мое. Единственное, чем я воспользовалась, и то исключительно на первых порах, так это эта кухня, – я обвела рукой вокруг себя. Не спорю – уже не мало, – горькая усмешка. – За нее, кстати, здорово получила от Доброхотовой.

– Эта которая Ангелина? Ваш главный конкурент?

– Ну да. Она-то начинала на весьма скромной кухоньке. Пять квадратных метров, гарнитур – без слез не взглянешь, допотопный миксер. И аудиторию привлекли не роскошь и богатство – камень в мой огород, – а исключительно ее кулинарные таланты.