Убийство на Аппиевой дороге

— Может, самые; а может, и не самые, — передёрнул плечами конюх. — Но их труднее заметить в темноте; а значит, вас, если решитесь ехать, когда стемнеет. Есть о чём подумать в такое время, верно?

Он говорил правду. Каждый из трёх коней был угольно чёрным и даже в свете масляной лампы становился неразличим, стоило ему чуть податься назад. Я решил последовать совету конюха.

Мы вывели коней к выходу. Давус сел на коня с видимым трудом. Похоже было, в седло он садился впервые.

— Ты никогда не ездил верхом? — спросил я.

— Нет, господин.

Эко крякнул с досады — не на Давуса, а на себя; за то, что не догадался спросить у него раньше. Как может защитить тебя всадник, не умеющий даже управляться со своим конём? Вообще-то, это мне следовало выяснить, умеет ли Давус ездить верхом — формально он был моим телохранителем; но за столько лет я так привык к своему Белбо, что мне и в голову не пришло, что телохранитель может этого не уметь.

— Ты что же, совсем не знаешь, как обращаться с лошадьми?

— Нет, господин. Мне никогда не случалось и близко подходить к лошадям. — Давус сидел опасливо, точно на шатком столе.

— Значит, сегодня научишься ездить.

А завтра ты едва сможешь держаться на ногах, мысленно добавил я. Какой толк от телохранителя с потёртостями от седла и одеревеневшими ногами?

Конь Давуса фыркнул. Давус вздрогнул и покрепче ухватил поводья. Конюх широко ухмыльнулся.

— Да не бойся ты, парень! Говорю тебе, эти самые лучшие. Приучены думать за седока. Боевые лошади. Они не испугаются и не понесут, что бы ни случилось. Поумнее иного раба будут. А уж до чего послушные — господин даже женщинам разрешает на них ездить.

Эти слова Давус явно воспринял как вызов, потому что выпрямился и принял более уверенный вид.

Мы пустили коней шагом. Торопиться было некуда. Эко по-прежнему выглядел удручённым. Я думал, это из-за Давуса, но тут Эко заговорил.

— Думаешь, это была хорошая идея — пустить чужих людей в свой дом?

— Они люди Помпея. Ты считаешь, им не стоит верить?

— Наверно, ты прав.

— У нас не было выбора. Ну, не то, чтобы совсем не было…

Выбор и вправду был. Помпей предложил, чтобы на время нашего с Эко отсутствия Бетесда, Диана и Менения с детьми, а также те слуги, которых они пожелают взять с собой, переселились в принадлежащий семейству Помпеев дом в Каринах[10], на западном склоне Эсквилина. Там они были бы под надёжной защитой; к тому же дом находился как раз между моим домом и домом Эко. Но такая идея мне не понравилась. Отдать семью под защиту Помпея означало отдать семью в его власть, да ещё и совершенно открыто; а я вовсе не собирался вот так с ходу, за здорово живёшь становиться помпеянцем. В то же время о том, чтобы уехать, оставив родных без всякой защиты, не могло быть и речи; тем более, что Эко и слушать не желал о том, чтобы отпустить меня одного. Оставался один выход: просить Помпея, чтобы в счёт причитающегося мне вознаграждения он выделил охрану для моего дома и дома Эко на время нашего отсутствия. Помпей не стал возражать. Ранним утром, прежде чем мы тронулись в путь, его люди явились в мой дом.

— Не нравятся мне их рожи, — задумчиво сказал Эко.

— Так задумано. У них устрашающий вид. Любой грабитель трижды подумает, прежде чем связаться с такими.

— Но насколько они надёжны?

— Помпей говорит, что абсолютно надёжны. А если есть сейчас в Риме человек, поддерживающий дисциплину в своих рядах, то это Помпей.

— Бетесда от этого не в восторге.

— Бетесда от всей этой истории не в восторге. В её доме беспорядок, её муж отправляется невесть куда, и кто знает, что там творится; и в довершение всего, чужие гладиаторы топчутся грязными башмаками по её дому. И всё же могу поспорить, в глубине души она рада иметь охрану. Те головорезы, что разграбили дом и убили Белбо, напугали её сильнее, чем она готова признать. К тому же, помяни моё слово, к нашему возвращению она вышколит этих амбалов так, что они будут снимать башмаки перед тем, как ступить на ковёр, и всякий раз просить позволения, прежде чем сходить уборную.

Эко невольно рассмеялся.

— Да, Помпею впору нанять её муштровать новобранцев! Менения отнеслась ко всему этому разумно, — признал он, помолчав минуту-другую. Его задумчивый вид и грустный голос навели меня на мысль, что этой ночью между ними царили полное взаимопонимание и гармония не только на словах.

— Ну, твоя жена — само благоразумие.

— А Диана…

— Не надо. Я видел, как она поглядывала на кое-кого из этих парней. Не хочу об этом думать.

Давус заёрзал в седле и прочистил горло. Эко продолжал.

— Её уже семнадцать, папа. Пора подумать о её замужестве.

— Пожалуй; но как? Заключение благопристойного брака подразумевает переговоры между родителями жениха и невесты, утрясание имущественных интересов, оповещение друзей — всё, что мы проделали перед тем, как поженились вы с Мененией. Как ты себе это представляешь сейчас, при нынешнем положении вещей?

— Беспорядки закончатся, папа. Рано или поздно жизнь вернётся в нормальную колею. Скорее рано.

— Ты думаешь?

— Жизнь продолжается. Иначе и быть не может.

— Что-то в этот раз я не слишком уверен.