Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней

– С помощью денег кузины Дороти?

– Я никогда вообще не притронусь к ее деньгам. – Гарт избрал для этой фразы самый сухой тон, на какой был способен.

О самой Дороти он отказывался даже думать. Он не мог позволить себе испытывать к ней сострадание. Жалость к другим людям порой слишком дорого обходится. А кроме того, на чашах весов лежали ее и его жизни, и, с какой стороны ни взгляни, он был более достоин сохранить свою.

II

Добравшись до конторы, Гарт позвонил мистеру Моррису и назначил встречу с ним на послеобеденное время. Ровно в три часа он сообщил секретарю свое имя и был сразу же допущен в кабинет мистера Морриса. Ростовщик выглядел как чрезвычайно уравновешенный уроженец Шотландии с приятными манерами и располагающей к себе улыбкой.

– О, мистер Хоуп! Весьма рад вас видеть. Надеюсь, принесли нам хорошие новости.

– Если вы видели сегодняшние утренние газеты, в чем я нисколько не сомневаюсь, – мрачно сказал Гарт, – то знаете, что у меня никаких хороших новостей пока нет. – Юрист не нуждался в дополнительных доказательствах простой истины. Пока кредиторы считали тебя наследником богатого родственника, они готовы были безгранично тебе доверять, но как только до них доходили сведения, что ты можешь рассчитывать только на собственные ресурсы, набрасывались волчьей стаей. – В данный момент я не имею возможности немедленно удовлетворить ваши требования.

У мистера Морриса взлетели вверх брови. Казалось, он был искренне удивлен заявлением своего посетителя.

– Вы должны прекрасно осознавать, мистер Хоуп, что мы не можем снова предоставить длительную отсрочку. Ссуда была вам выдана уже достаточно давно, и если нет возможности погасить задолженность, нам не останется иного выбора, кроме как официально предъявить требования.

– Это вам нисколько не поможет, – холодно сказал Гарт, стараясь ничем не выдать того факта, что огласка окончательно уничтожит его.

При передаче дела в суд неизбежно выяснится, как Гарт имел глупость добавить свое имя к позорному списку юридических советников, ввязавшихся в спекуляции деньгами клиентов с весьма плачевными результатами. И он попросил дать ему еще месяц отсрочки.

Мистер Моррис глубоко задумался. Он подозревал, что попытка выжать из Гарта немедленную расплату по долгу не принесет ему особой пользы. Ростовщику показалось вполне правдоподобным заявление Гарта о намерении оспорить завещание. И если он в этом преуспеет, то не в интересах мистера Морриса ссориться с клиентом. Вот почему после короткой паузы он принял решение.

– Поскольку вы сами юрист, мистер Хоуп, то вам прекрасно известно, насколько мелко мелют жернова на мельнице правосудия, но вращаются они при этом крайне медленно. Если начистоту, то мы не можем себе позволить задерживать получение с вас долга продолжительное время. С другой стороны, нам не хочется ставить вас в неловкое положение, если есть возможность этого избежать. Таким образом, мы готовы дать вам еще тридцать дней отсрочки. А за такое время, мистер Хоуп, очень многое может произойти.

Последняя фраза ростовщика звоном отдавалась в голове Гарта, когда он возвращался в свой офис. И она логично увязывалась с другими словами из завещания.

«…Я по доброй воле делаю наследницей своего состояния мою родственницу Дороти Кэппер при условии, что она останется жива и сможет вступить в права наследования через тридцать дней после оглашения текста данного завещания».

III

Братья Лэйси завтракали позже остальных членов семьи, причем позволили себе более дорогие блюда. Но с прочими кузенами их роднило одно – почта в основном состояла из предъявленных к оплате счетов.

– Херли меня разочаровал, – заявил Кристофер, вскрыв первый конверт, а потом бросив вложенную в него записку на стол. – Никак не ожидал подобной вульгарности от человека с таким утонченным чувством стиля.

Хью взял послание и пробежал по строчкам глазами.

– Кажется, Херли тоже несколько разочаровался в тебе, – заметил он, – хотя его гораздо больше поразил кузен Эверард. А все твой дурацкий оптимизм, Крис.

– Однако именно это позволило мне почти четыре года кормить Херли обещаниями, не заплатив ему ни пенни. Будь я реалистом, мне давно пришлось бы одеваться у дешевых портных, которые берут за свои услуги шестьдесят пять шиллингов. Но послушай, насколько я понимаю, никто, кроме Джулии, еще не виделся с новой наследницей, так ведь?

– Я бы не ожидал от встречи с ней слишком многого, – предупреждающе сказал Хью. – Женщины, наследующие сто тысяч фунтов, скорее похожи на миссис Фэйрчайлд, чем на Марлен Дитрих.

Кристофера даже чуть передернуло.

– Зато, говорят, она была воистину доброй женщиной.

– Вот и я годами твержу тебе, что в женщине главное не привлекательность, а доброта, – напомнил Хью.