Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней

После ухода Крука Зигрид лежала и обдумывала создавшееся положение. Благодаря свойственной юности поразительной способности восстанавливать силы она уже почти пришла в себя поcле жестокого нападения вчерашним вечером. Теперь главной причиной плохого самочувствия оставался шок от произошедшего. Когда к Зигрид приходили из полиции, чтобы снять показания, она неуверенно начала все припоминать. Девушка сначала подумала, что стала заранее намеченной жертвой одного из тех, кого ее коллега по конторе называла «чертовыми старикашками».

– Ты поосторожнее с этими чертовыми старикашками, – говаривала ей Бренда Филлипс. – Они хуже всех. Хотя, – задумчиво добавляла она, – в них тоже может быть своя прелесть.

Зигрид не приняла всерьез ее слова. По характеру она была застенчивой плюс к тому же и не коренной англичанкой, так что друзей в стране, принявшей ее как беженку, было немного. В конце рабочего дня она с радостью спешила в свою съемную однокомнатную квартирку, которую она очень мило обустроила. Разумеется, вокруг нее увивались молодые люди в военной форме, однако врожденное благоразумие убедительно твердило ей, что несколько цветистых комплиментов, приглашение на танцы, в кино или еще куда-то вовсе не означали предложение руки и сердца. Один или два кавалера убеждали ее, что она лучше всех на свете, и предлагали дождаться, пока они вернутся с войны. Но не существовало никого, кого она смогла бы воспринимать всерьез, кроме молодого человека в Норвегии, однако никто не знал, что с ним сталось.

Теперь оказалось, кто-то попытался Зигрид убить, и не потому, что покушался на ее честь, а оттого, что она представляла для него опасность.

– Но как я могу быть для кого-то опасной? – спросила она у Крука. – Я же ничего не знаю. Никогда раньше не видела этого пожилого господина…

– Когда вы говорите, что ничего не знаете, то недооцениваете ситуацию, – заверил ее Крук. – Вам известно, что он находился в квартире вчера днем.

Девушка изумленно поглядела на него.

– Но что ему с того, что я это знаю? Понятия не имею, зачем он там был.

– Вот в этом-то все и дело. Этого пока никто не знает. Возможно, он построил себе алиби, а вас там не должно было быть, чтобы это алиби опровергнуть.

– Но меня бы нашли, – возразила она испуганным шепотом.

Крук пожал широкими плечами.

– Возможно, милая моя, но когда? Если вы когда-нибудь захотите вступить на преступную стезю, то запомните: надежнее всего что-то спрятать там, где полиция уже все обыскала. Наверняка полиция не сунется опять осматривать квартиру Чайного Колпака, пока не случится еще что-либо, что привлечет их внимание.

– Так вы думаете, что это… я его… видела? – выдохнула девушка.

– Показания постороннего – отнюдь не доказательство. Откуда мне знать? Хотя, по правде сказать, я довольно ясно все себе представляю. Беда преступников-дилетантов, – доверительным тоном продолжил он, – состоит в том, что они хотят себя обезопасить со всех сторон. И это их губит в девяноста восьми случаях из ста. Теперь предположим, что этот субъект позволил бы вам уйти. Скорее всего, вы бы не придали этому никакого значения, однако существовала вероятность, что вы направлялись ко мне и могли бы сказать, когда пришли: на третьем этаже находился какой-то человек. Поэтому, чтобы себя обезопасить, он решил вас прикончить. А он облагодетельствовал мир тем, что так или иначе прикончил себя.

Зигрид лежала и какое-то время раздумывала над его словами. Девушке было трудно поверить, что какой-то человек, вероятно маньяк, считал ее большой угрозой своей собственной безопасности и намеревался совершить убийство, лишь бы от нее избавиться. На Зигрид особое впечатление произвело непривычно мрачное выражение лица Крука, когда тот советовал ей ждать его указаний. Она все еще думала о нем, когда вошла сестра с букетом цветов.

– Какие чудесные! – выдохнула Зигрид.

– Это вам, милочка, – ответила сестра.

– Мне?

– И принесший их джентльмен ждет в коридоре. Я не знаю, что сестра-распорядительница скажет об этих ваших посетителях. Но он спросил, можно ли ему зайти хоть на пять минут.

– А вы думаете, что сестра-распорядительница стала бы возражать? Ой, но ведь мистер Крук говорил… По-вашему, он не из газеты?

– Он что-то написал на карточке, – ответила сестра, уже успевшая все прочитать.

Зигрид взглянула на листок.

«Я помогал Круку спасать вас вчера вечером, – говорилось в записке. – Позвольте мне убедиться, что вы по-прежнему живы».

Совершенно заинтригованная, Зигрид сказала:

– Ну, если сестра-распорядительница не станет возражать… – И откинулась на подушки, теряясь в догадках.

Минуту спустя в палату вошел Хилл Грант. Его появление вызвало общий вздох восхищения. Он оказался мужчиной, о котором девушки мечтают и до, и после свадьбы. До – в надежде, что они его найдут, а после – когда понимают, что копия никогда не бывает лучше оригинала.

Хилл прямиком шагнул к кровати Зигрид.

– Чрезвычайно любезно с вашей стороны, что позволили мне зайти, – обратился он к ней. – Послушайте, с вами действительно все хорошо?