Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней

– Он ведь рисковал, когда бежал обратно в дом, из которого только что вышел?

– В некотором смысле это не так. Ушел Чайный Колпак, а вернулся Хилл Грант. Если бы меня не оказалось поблизости, он бы тайком ускользнул, и девушка умерла в полном одиночестве и в темной квартире. Но если бы я находился там, то тогда он придумал бы пустяковый предлог для визита ко мне. Он не выдержал напряжения, понимаете?

– Тут его нельзя винить, – возразил Каммингс. – Многие люди боятся неизвестности, а так он мог наблюдать за событиями с близкого расстояния.

– И все время видеть, что делаю я, полиция и девушка. Он притворился по уши в нее влюбленным, хотя с чего бы это вдруг? Ведь Грант еще видел Зигрид связанной по рукам и ногам, едва замечал ее во время дознания. Хотя в этом случае меня лучше не спрашивать, я человек не сентиментальный. Но, разумеется, это дало ему повод явиться в больницу и очаровать ее, а заодно выяснить, что я предприму дальше.

– И она ему все выложила?

– На тарелочке с голубой каемочкой. Она ему рассказала, что ей нельзя покидать больницу, пока я за ней не пришлю. Грант звонит мне, убеждается, что я отсутствую и Билла тоже нет, и тут разыгрывает свою козырную карту. Он, конечно, не знал, что Билл наблюдал за больницей, как кошка за мышиной норой. Это стало его еще одним промахом. Он решил, что использует свой шанс. К тому времени, когда я вернулся бы в Лондон, девушка уже должна была лежать рядом с Чайным Колпаком на дне пруда, и кто бы стал связывать Хилла Гранта с ее смертью? Ну, когда бы их обнаружили, он выглядел бы обезумевшим от горя. – Крук сделал очередной добрый глоток пива. – Ну, обезумеет он уж точно, хотя и не от горя.

Брюс что-то лихорадочно рисовал на промокашке. Каммингс обернулся к нему и посмотрел через плечо.

– Бога ради, Брюс, это что еще за чудовище такое?

Брюс ответил, не поднимая взгляда:

– Это символ, выражающий психическое состояние Гранта, когда он решил, что горсть драгоценностей стоит трех человеческих жизней.

Каммингс испытал растерянность, что случалось с ним чрезвычайно редко.

– А что заставило тебя заняться юриспруденцией, Брюс?

Брюс натянуто улыбнулся.

– Ты думаешь, что я неудачник?

– Ну, черт подери, – примирительно произнес Каммингс, – живем-то один раз. Можно просто наслаждаться жизнью. Для меня это всего лишь материал, для Крука работа, но для тебя-то…

– А для меня это еще и жизнь, – пояснил Брюс. – Крук, вот ты одну вещь не разъяснил. Откуда у тебя такая уверенность, что в деле замешана Флора Керси?

– Ты когда-нибудь слышал о самках чибисов? – поинтересовался Крук.

Каммингс ответил, что никогда об этом не думал, однако, по его мнению, чибисы размножаются, как и все остальные птицы.

– Когда самке чибиса кажется, что рядом с ее гнездом кто-то есть, она вместо того, чтобы затаиться, начинает громко кричать, тем самым привлекая всех, кто ее слышит. Ей же кажется, что криком она отпугнет их от гнезда, но скоро до всех доходит, где находится и она, и яйца. Так же и мисс Флора. Когда она при каждом удобном случае поливала Гранта грязью, говорила мне, Уотсон и всем на свете, что она его не выносит, не доверяет ему, нахлебнику и проходимцу, я начал задумываться, что же у нее на уме. Она слишком много протестовала. Снова дилетантизм, – глубоко вздохнул он.

Каммингс, любивший раскладывать все по полочкам, задал последний вопрос:

– Как ты думаешь, он хотя бы теоретически намеревался на ней жениться?

– Если бы это принесло ему выгоду – разумеется. Но вот что я вам скажу: он никогда бы этого не сделал.

– И никто на ней не женится, – подчеркнул Каммингс куда мрачнее, чем раньше.

Крук удивленно уставился на него.

– С чего это ты взял?

– Ну, ее же тоже привлекут, так ведь?

– За что?

Теперь Каммингс уставился на Крука.

– За соучастие в убийстве своей тетки.

– Я знаю, что у нас замечательная полиция, которой нет в мире равных, – признался Крук. – Но даже она не может арестовать женщину, не имея доказательств. Я знаю версию, которую мисс Флора изложит полиции, и версия эта просто замечательная. Уж поверьте мне, она обо всем подумала. Прежде всего письмо. По ее версии, она третьего апреля приехала в Минбери и случайно встретила там Хилла Гранта, который направлялся на почту. Поэтому она отдала ему письмо тетки, чтобы тот отправил его вместе с остальными. Откуда ей было знать, что он так его и не отправил?

Камминг скептическим тоном спросил:

– И ты веришь этим россказням?

– Какое, черт подери, имеет значение, верю я им или нет? Самое главное – никто не сможет доказать, что это неправда.

– А остальное?