Убийство на троих

– Ну как вам сказать… Одного Гамлета я знаю. Только он давно умер.

– Типун тебе на язык! Гамлет жив-здоров, проживет сто лет.

– Я-то имела в виду принца датского.

– Датского? А зовут его совсем как армянина. Степан, отец Гамлета, очень долго колебался, когда выбирал сыну имя. Я помню, как он ходил по комнате, такой задумчивый, и повторял: «Одиссеем его назвать или Левой?» А назвал в итоге Гамлетом. Но это тоже очень хорошее имя.

– Беатриче Левоновна, скажите, а почему у всех ваших родственников имена такие… литературные?

– Что ты говоришь? Какие литературные?

– Ну вот… Гамлет, Одиссей, Земфира…

– А что? Это наши традиционные армянские имена. Что в них такого литературного? Ты еще скажи, что Беатриче – это литературное имя!

– Что вы, – рассмеялась Ирина, – такого у меня и в мыслях не было! И где же сейчас этот ваш Гамлет?

– Сейчас, минуту, дорогая моя, я найду его телефон.

Беатриче Левоновна углубилась в свою растрепанную, расползающуюся записную книжку и долго копошилась в ней, периодически восклицая: «Ох, Земфирочке два года не звонила!» или «А кто такой Рудольф Ибрагимович?»

Наконец она нашла нужную страницу и продиктовала телефон того самого Гамлета. Ирина записала номер и хотела было откланяться, но Беатриче и слушать не стала.

– Ирочка, ты что, не чувствуешь запах?

Запах не почувствовать было невозможно. Из духовки пахло божественно: запах томящейся на медленном огне баранины сливался с запахами кинзы, черемши, базилика и совсем уже каких-то экзотических трав…

Ирина махнула рукой, подумала, что живет на свете один раз, и осталась обедать. Домой она пришла, ругая себя за слабоволие и чревоугодие и клянясь за сегодняшний божественный обед наказать свой уступчивый организм суровым разгрузочным днем.

Первым делом она набрала номер «принца датского». Трубку долго не брали, наконец Ирине ответил молодой и очень рассерженный женский голос. Услышав, что Ирина интересуется Гамлетом, девушка пришла в ярость, обозвала Ирину совершенно незаслуженными словами и швырнула трубку. Ирина в недоумении посмотрела на телефон и решилась снова набрать злополучный номер, но на этот раз догадалась сослаться на Беатриче Левоновну. Ей показалось, что она видит, как девица на том конце покраснела.

– Ах, вы от тети Беты! Ой, ну что же вы сразу не сказали! Извините меня. Пожалуйста! Так вам Гамлета? А этот мерзавец у Генри. Мы с ним поссорились… – И девушка громко захлюпала носом.

– Девушка, а этому Генри можно позвонить?

– Конечно, – прозвучало сквозь всхлипы, и Ирина записала еще один номер.

Теперь ей ответил низкий и вальяжный мужской голос.

– Это Гамлет?

– Нэт, это не Гамлет, – ответил кавказский баритон, – а зачем вам Гамлет, дэвушка? Я ничуть не хуже!

– Охотно верю, но мне нужен Гамлет.

– А кто его спрашивает? – спросил кавказец гораздо более деловым тоном.

– Офелия. – Ирина уже злилась на неуловимого Гамлета.

– Ах, Офелия! Дорогая, он уехал в Стамбул два часа назад.

Ирина не смогла сдержать горестный стон.

– Дэвушка! – воскликнул ее собеседник. – Ну что же ты так огорчаешься, я же говорю, что ничуть не хуже твоего Гамлета!

– А когда он вернется?

– Через неделю будет твой Гамлет дома!

– А вы – Генри?

– Да, дорогая, Гэнри я, Гэнри.

– А Гамлет не оставил книжку такую, детектив – Варвара Мымрина, «Любовница Снежного человека»?

– Снэжного человека? Ор-ригинально! Про любовницу – это интересно. Нет, он никаких таких книжек не оставил. А зачэм тебе снэжный человек? Я гораздо лучше.

– Точно нет там у вас книги?

– Нэт, я бы заметил, если про любовницу.

– Ладно, Гэнри, всего хорошего.

Ирина повесила трубку и тяжело вздохнула. След книги безнадежно терялся. Гамлет вернется только через неделю, а шантажист дал сроку всего два дня, из которых один уже почти прошел. Правда, была еще вероятность того, что Гамлет оставил книгу у своей расстроенной приятельницы. Ирина снова набрала первый номер.

– Простите, – извиняющимся голосом начала она, – это опять я, знакомая Беатриче Левоновны. Я хотела спросить вас: Гамлет, уходя, не оставил ли, случайно, книгу Мымриной?

– Что? Какую книгу? Я об этом негодяе и слышать больше не хочу.

– Я понимаю, что вам неприятно, но дело в том, что книга эта – чужая, мне нужно отдать ее хозяину.

– А сам-то подлец что говорит?

Сообразив, что «подлец» – это Гамлет, Ирина ответила:

– «Подлец» ничего не говорит, он два часа назад в Стамбул улетел.

– А-а! В Турцию за шмотками отчалил… Деньги, значит, кончились. У, негодяй!

Но Ирина была непреклонна:

– Так как бы мне насчет книги выяснить?

– А что за книга? – очнулась девица.

– Мымрина, детектив, – повторила Ирина, проявляя безграничное самообладание, – «Любовница Снежного человека», там еще на обложке обезьяна нарисована, огромная, волосатая…

– Какая гадость! Прямо как этот негодяй, он тоже здоровенный и волосатый…

В голосе девушки послышались мечтательные нотки. Ирина чувствовала, что добиться толку от нее будет трудно.

– Так нет у вас книги?

– Нет, – вздохнула девица, – с обезьяной – нет. Детектив, говорите? Интересный хоть?

– Нет, чушь собачья, – ревниво отчеканила Ирина.

– Да? А что же вы тогда ее так ищете?