Убийство на троих

Полищук не сказал Ольге, что в нем занозой сидел последний телефонный разговор с Сергеем Ивушкиным. Оказалось, он недооценил Ивушкина, а тот его сумел вычислить. Но Ольге знать про это не обязательно, это его, Полищука, большая ошибка.

– К тому же как ты собираешься осуществлять похищение технически, так сказать? – раздраженно заговорил он. – Своих ребят я на такое дело послать не могу, одному человеку с похищением пятнадцатилетней девицы не справиться – это же не кошка. А если тебя в напарники брать, то неприятностей потом не оберешься, ты людей только по голове умеешь бить. И где девчонку держать? Если здесь, то она потом вспомнит что-нибудь и сюда приведет.

– Зачем ее выпускать? – Ольга пожала плечами. – Убить потом и закопать в погребе.

– Ах ты, сука! – Она не успела увернуться от его пощечины. – Такое мне предлагать!

– У тебя что, есть дети? – удивилась Ольга.

– Не твое дело. – Он отвернулся. – Значит, так. Если бабы меня морочат – очень пожалеют. Я за ними прослежу.

– За всеми тремя сразу? – вскинулась Ольга. – Не разорваться же тебе.

– Верно, придется тебе тоже потрудиться. Машину я достану, а ты внешность там измени как-нибудь. – Он поморщился и махнул рукой.

– Уж будь спокоен, – усмехнулась Ольга, – родная мать не узнает.

– И чтобы никакой самодеятельности. Просто следить – куда пошли, что делают. И сразу мне докладывать.

Ольга низко наклонила голову и закусила губу. Потом он ей за все заплатит! Только бы получить деньги, а дальше она с этим недоумком расправится. Уж она-то найдет способ! Тоже мне, чистоплюй нашелся, убийство его пугает! А денег небось хочется! А у нее уже есть опыт. В первый раз рука не дрогнула и сейчас не дрогнет. И сделает она это с большим удовольствием, потому что если Владимира она убила по чистой случайности, то этого она просто ненавидит.

Придя в себя, Сергей с трудом приподнял тяжелые веки. Его мутило, в висках пульсировала горячая боль. Он находился в незнакомой полутемной комнате. В дальнем углу сидел человек в кресле.

Тошнота постепенно проходила, зрение становилось все отчетливее. Он рассмотрел человека в кресле. Это был хорошо одетый плотный господин с невозмутимым восточным лицом.

– Кажется, вы пришли в себя, – заговорил господин, – я должен просить у вас прощения за тот неудобный способ, каким я пригласил вас к себе в гости.

– Вы называете это приглашением? – еле выговорил Сергей, с трудом разлепляя пересохшие губы.

– Во всяком случае, от такого приглашения вы не смогли отказаться.

– Вы откровенны, – мрачно констатировал Сергей. – А воды у вас можно попросить?

– О, разумеется, – улыбнулся человек в кресле одними губами и махнул рукой кому-то невидимому.

Тут же в комнате появилась красивая молодая китаянка с подносом, на котором стояли хрустальный бокал и запотевшая бутылка минералки. Сергей, кряхтя, сел на кушетке, налил себе воды и жадно выпил полстакана. От ледяной воды в голове прояснилось.

– Кто вы? – спросил он господина в кресле.

– Ли Фан.

Сергей испытал смешанное чувство страха и любопытства. Ему приходилось слышать о знаменитом китайском миллионере – истории рассказывали довольно жуткие. Говорили, что перейти Ли Фану дорогу – все равно что подписать себе смертный приговор, причем способы, которыми он приводил эти приговоры в исполнение, были самыми жуткими, а может, это просто сплетни. С другой стороны, говорили о честности Ли Фана, о том, что он всегда щедро вознаграждал человека, оказавшего ему услугу.

Сергей с интересом смотрел на Ли Фана, смотрел с таким выражением, как если бы встретил тигра не в зоопарке, а в джунглях, но на невозмутимом лице китайца ничего нельзя было прочесть.

– Для чего же вы… пригласили меня в гости? – осторожно спросил Сергей. – Видимо, у вас была для этого серьезная причина?

– Да, конечно, – спокойно согласился Ли Фан, – причина серьезная. Концерн, одним из владельцев которого я являюсь, потерял значительную сумму денег. В любом бизнесе бывают потери, и человек не сможет многого достичь, если не научится воспринимать такие потери спокойно. Но если деньги потеряны из-за чьей-то нечестности – это следует выяснить, а нечестного человека строго наказать. И если есть возможность – потерянное возвратить.

Сергей понял причину жестокости этого человека: Ли Фан не был мстителен или кровожаден. Он был холоден и логичен, как машина, и жестоко расправлялся со своими врагами или нерадивыми исполнителями только потому, что считал жестокость целесообразной. Сергей вспомнил, как год назад, когда он еще работал репортером, была темная история, якобы у китайца убили жену. То ли ее кто-то заказал, то ли это вышло случайно, но подробностей не знал никто, Ли Фан наложил вето и сам разобрался с той историей.

Сергею стало страшно, он решил помалкивать и послушать, что будет дальше.

– До меня дошли слухи, – продолжал китаец, – что вы интересовались одной историей, которая произошла два месяца назад.

«Вадька продал! – мелькнуло у Сергея в мозгу. – Не на Михаила же думать!»