Убийство под аккомпанемент. Маэстро, вы – убийца!

– Позвольте, – предложил Аллейн, – я вам расскажу, как возникла такая теория. Мне бы очень хотелось, чтобы вы поняли, что основывается она на фактах. Может быть, сядем?

Леди Пастерн резко села.

Он увидел – и был сбит с толку увиденным, – что она дрожит. Он рассказал про полученное Фелиситэ письмо и показал ей копию, которую напечатал сам. Он напомнил ей про белый цветок в петлице Мэнкса и про то, как переменилась сама Фелиситэ, его увидев. Он объяснил, что Фелиситэ считала, что НФД и Мэнкс одно и то же лицо, и сама в этом призналась. Он сказал, что они обнаружили черновики статей, которые после появлялись на странице НФД, и что эти черновики были отпечатаны на машинке в кабинете. Он напомнил, что Мэнкс три недели жил на Дьюкс-Гейт. Но протяжении всего рассказа она сидела с прямой спиной, поджав губы, и – необъяснимо – буравила взглядом верхний правый ящик письменного стола. Каким-то непостижимым образом он наносил ей один коварный удар за другим, но продолжал, пока не дошел до конца.

– Поэтому вам следует признать, что такая возможность по меньшей мере существует.

– Вы его спрашивали? – слабым голосом спросила она. – Что он говорит?

– Еще нет, но спрошу. Конечно, сам вопрос, является ли он НФД, может оказаться несущественным для нашего расследования.

– Несущественным! – воскликнула она, точно предполагать такое было чистейшим безумием. Ее взгляд снова остановился на столе. Она контролировала каждую мышцу своего лица, но на глазах у нее выступили и вдруг потекли по щекам слезы.

– Мне очень жаль, – сказал Аллейн, – что я вас расстроил.

– Это меня расстраивает, так как я нахожу, что это похоже на правду. Я в некоторой растерянности. Если нет ничего больше…

Он тут же встал.

– Ничего больше. До свидания, леди Пастерн.

Но она окликнула его, не успел он еще дойти до двери.

– Минутку.

– Да?

– Позвольте заверить вас, мистер Аллейн, – сказала она, прижимая к щеке платок, – что мое неразумное поведение не имеет решительно никакого значения. Тут затронуты личные дела. Рассказанное вами не имеет совершенно никакого отношения к вашему расследованию. По сути, оно вообще не имеет значения. – Она набрала в грудь побольше воздуха, но получился то ли вздох, то ли всхлип. – Что до личности того, кто совершил это возмутительное и противозаконное деяние, я имею в виду убийство, а не написание статей, то, уверена, это был человек одного разбора с убитым. Да, определенно, – добавила она почти твердо и с большим пылом. – Одного разбора. Будьте в этом уверены.

И, поняв, что его больше не задерживают, Аллейн ушел.

IV

Спустившись на площадку второго этажа, Аллейн с удивлением услышал звуки рояля, доносившиеся из бального зала. Играли довольно неловко, и по звучанию выходило так, будто быстрая джазовая мелодия приобрела вдруг похоронный настрой. На площадке дежурил сержант Джимсон. Аллейн дернул головой в сторону дверей в бальный зал, которые стояли приотворенные.

– Кто играет? – спросил он. – Лорд Пастерн? Кто, дьявол его побери, открыл ту комнату?

С видом смущенным и шокированным Джимсон доложил, что ему кажется, это лорд Пастерн. Вид у него был настолько странный, что Аллейн молча прошел мимо него и толкнул двойные двери.

Как выяснилось, за роялем с очками на носу сидел инспектор Фокс. Напряженно подавшись вперед, он сосредоточенно считывал рукописные ноты. Лицом к нему по другую сторону рояля стоял лорд Пастерн, который, когда Аллейн вошел, сердито, но ритмично ударял по крышке и кричал:

– Нет, нет, мой милый дуралей, совсем не так. Ней-яйо. Бу-бу-бу. Еще раз. – Подняв глаза, он увидел Аллейна. – Эй! Вы играть умеете?

Фокс без тени смущения поднялся и снял очки.

– Вы-то тут откуда взялись? – вопросил Аллейн.

– Мне понадобилось доложить об одной мелочи, сэр, а поскольку вы в тот момент были заняты, я ждал тут. Его светлость искал кого-то, чтобы испробовать свою новую композицию, но, боюсь…

– Придется мне позвать кого-то из женщин, – нетерпеливо вмешался лорд Пастерн. – Где Фэ? От этого малого никакого проку.

– Я не сидел за пианино с тех пор, как был ребенком, – мягко отозвался Фокс.

Лорд Пастерн направился к дверям, но Аллейн его перехватил:

– Минутку, сэр.

– Без толку донимать меня новыми вопросами! – рявкнул лорд Пастерн. – Я занят.

– Если не хотите прокатиться с нами в Ярд, на один придется ответить. Когда вы впервые поняли, что револьвер, представленный нами сразу после убийства Риверы, не тот, который вы заряжали в кабинете и пронесли на сцену?

Лорд Пастерн улыбнулся.

– Все-таки пронюхали? – заметил он. – Удивительно, как работает наша полиция.

– Я все еще хочу знать, когда вы сделали это открытие.

– Часов за восемь до вас.

– Как только вам показали подмену и вы заметили, что на ней нет инициалов?

– Кто рассказал вам про инициалы? Эй! – воскликнул в некотором возбуждении лорд Пастерн. – Вы нашли мою вторую пушку?

– Где, по-вашему, ее следует поискать?

– Если бы я знал где, мой милый олух, я сам бы ее забрал. Господи, я же знаю цену своему оружию!