Убийство Президента Кеннеди

Перед началом церемонии по радио и телевидению объявили, что доступ в Ротонду будет открыт и для публики. С этого момента движение на всех мостах и дорогах, ведущих к Вашингтону, становилось все более затруднительным. На Нью-Йорк-авеню машины шли вплотную буфер к буферу. К вечеру автомобильная колонна растянулась на тридцать миль до самого Балтимора. Об участниках процессии диктор радио сообщил, что «это молодежь, большинство не старше двадцати с небольшим». На Байрона Уайта произвело большое впечатление число студентов, одетых в свитера своих колледжей. Некоторые несли с собой книги.

На тротуаре, прежде чем сесть в машину, Жаклин Кеннеди подошла к г-же Джонсон и сказала:

— Леди Бэрд, вы должны зайти ко мне поскорее, и Мы поговорим относительно вашего переезда.

Застигнутая врасплох, новая первая леди ответила:

— Прежде всего я хотела бы сказать, что могу ждать до тех пор, пока вы не будете готовы.

Как она впоследствии вспоминала, вдова слегка улыбнулась и сказала:

— В любое время послезавтра. Потом мне нечего будет делать.

В 14.19 она села в машину и покинула Капитолий, а через шесть минут Фрэнк Макджи, корреспондент «Нейшнл бродкастинг компани», задержавший свое сообщение до этого момента, подтвердил, что Ли Освальд умер. Жаклин Кеннеди даже не знала, что его застрелили, Потом она подумала про себя, что убийство убийцы — «это еще одно ужасное событие».

Государственный департамент, как строгий блюститель этикета, проявлял колебания относительно своих планов приема именитых гостей, которые должны были прибыть в этот вечер. Ясно, что после похорон президента для них следовало устроить какой-то прием. Поначалу в роли хозяина на приеме собирался выступить Дин Раск. Тогда ему тактично намекнули, что он не глава государства. Не был им и министр юстиции. Однако Раск и заместитель государственного секретаря Алексис Джонсон, все еще жившие недавним прошлым, решили, что гостей должен принять Роберт Кеннеди. К воскресенью государственный департамент признал Джонсона в качестве нового президента, и было решено, что именно он должен встретить гостей. Затем Жаклин Кеннеди, по предложению Макджорджа Банди, заявила, что она желает принять иностранных гостей в Белом доме. Алексису Джонсону не могло прийти в голову, что она поступит таким образом, ибо это «превосходило все, что могло быть продиктовано чувством долга». Однако в этом случае выигрыш в дипломатическом отношении был бы огромным, и было решено, что состоятся два приема: один от имени прежнего правительства, другой — от нового.

Покинув Капитолий в момент, когда туда начала прибывать публика, деятели и прежнего и нового правительства возобновили свою работу в Белом доме и в канцелярии президента. Это было справедливо. Жаклин Кеннеди сидела наверху в прекрасной президентской резиденции, в то время как Джонсон носился по коридорам рационально построенного, но ужасного здания канцелярии. Первое, что он сделал, войдя в свой кабинет сразу после панихиды в Ротонде, — позвонил Нику Катценбаху, потребовав от него сведений об Освальде. Катценбах сообщил ему, что начальник управления по уголовным делам министерства юстиции Джек Миллер летит в Даллас и что ФБР официально принимает участие в расследовании. В 15.00 посол Соединенных Штатов во Вьетнаме Генри Кэбот Лодж и директор ЦРУ Джон Маккоун представили Джонсону первую подробную информацию о положений во Вьетнаме. В тот же день обсуждался вопрос, с кем из иностранных гостей президенту необходимо завтра встретиться. В сущности, это был ведомственный спор между заместителем государственного секретаря Джорджем Боллом и специальным помощником президента Макджорджем Банди по поводу того, кому из них следует составлять список гостей, которых должен принять президент. Джонсон уладил этот спор (в пользу Банди), и в 17.15 его познакомили с секретами федерального бюджета, в то время как финансовые советники Кеннеди знакомились с «секретами» Линдона Джонсона.

В полдень председатель бюджетной комиссии Кермит Гордон уже имел с ним краткую беседу. Теперь Гордон появился вместе с министром финансов Диллоном, его заместителем Фаулером и председателем Совета экономических экспертов при президенте Геллером. Они хотели, чтобы Джонсон поддержал предложенное еще Кеннеди сокращение налогов на 11,5 миллиарда долларов и чтобы он понял, что новый бюджет уже близок к завершению. Для того чтобы вовремя представить конгрессу бюджет, нужно было в ближайшие две-три недели сдать его в набор в правительственную типографию. Джонсон высказался за законопроект о налогах. Кроме того, он тут же придал бюджету политическое звучание.