Убийство Президента Кеннеди

Гости и их американские хозяева были подчеркнуто вежливы друг с другом, потому что убийство Освальда Джеком Руби очень накалило атмосферу. Уже два дня Соединенные Штаты были в глубоком трауре. Теперь же была уязвлена их гордость. Американские дипломаты старались избегать всякого упоминания о новом позоре, а зарубежные высокопоставленные лица, понимая, что, если они нанесут сегодня вечером обиду хозяевам, это никогда не забудется, тактично молчали. Если бы контакты ограничивались только приветствиями в аэропортах, то гости не увидели бы никаких следов того отвратительного элемента насилия в американском обществе, который привел их сюда. К несчастью для дипломатии, во всех посольствах в Вашингтоне имелись телевизоры и радиоприемники, которые напоминали сотрудникам посольств, что не все американцы нормальные и цивилизованные. Им стало известно, что перед Белым домом на Пенсильвания-авеню ходил пикетчик с написанным от руки плакатом: «Бог покарал Дж. Ф. К. » В Бирмингеме один уроженец Алабамы заявил во время передачи местной телевизионной компании, что «всякого белого, который делал для негров то, что делал Кеннеди, следует пристрелить». Передачу тут же прекратили, но эти слова были сказаны. В 22.55 гостям сообщили, что космонавт Джон Гленн, символ космических мечтаний Кеннеди, с запозданием прибыл в аэропорт из-за того, что в него угрожали бросить бомбу все в том же Техасе.

После того как д-р Уолш в Белом доме сделал Жаклин Кеннеди третий укол, она легла на твердую, как камень, походную кровать мужа, чтобы поспать четыре часа. Ее сестра легла на кровати президента с пологом, а ее муж устроился на раскладушке. В переполненных посольствах на Массачусетс-авеню было тихо и темно. Лишь призрачная фигура г-жи Николь Альфан, проверявшей еще раз запоры на окнах, и тени агентов Сюртэ на лужайках перед домом французского посольства говорили о том, что французы имели особые основания для беспокойства: дважды во время обеда неизвестный предупреждал по телефону, что ночью в посольстве взорвется бомба. Г-жа Альфан была глубоко обеспокоена, но Шарль де Голль не испытывал тревоги. Он сталкивался с такими угрозами уже много раз и крепко спал на своей длинной, взятой специально на прокат кровати. Накопившиеся усталость привела всех основных участников прощания Вашингтона с президентом Кеннеди в бесчувственное состояние. Они либо спали на ходу, либо ходили как лунатики.

В 16.30 в воскресенье собор Святого Матфея походил на съезд Интерпола[56]. Никогда за всю историю секретной полиции в храме господнем не собиралась столь космополитическая компания агентов личной охраны. У Роя Келлермана, проверявшего меры по обеспечению безопасности президента Джонсона и семейства Кеннеди, было впечатление, будто он находится у новой Вавилонской башни. Соединенные Штаты имели достаточно людей, чтобы самим справиться с этим делом. В дополнение к группе Келлермана имелись отряды агентов ФБР и цвет агентов ЦРУ. Некоторых из них доставили на самолетах из-за границы, так как они владели иностранными языками. Однако убийство в Далласе, естественно, подорвало веру заграницы в способность американской полиции, в результате чего боковые приделы собора, хоры и даже алтарь кишели специалистами из особого отдела Скотланд-Ярда и Сюртэ, подвижными коротконогими японцами, пуэрториканцами и западными немцами в дождевиках с поясами и в черных очках. Келлерман проверял их, так же как они проверяли его и друг друга.

Термометр упал до тридцати с чем-то градусов по Фаренгейту. Замерзли последние цветы в Розовом саду. Ночь была неестественно тихой. Лишь перейдя Молл и посмотрев на восток, можно было понять, как обманчива эта тишина. События опять достигли одной из своих кульминационных точек. Все здание Капитолия было освещено. На огромном пространстве, куда падал его отсвет, четверть миллиона американцев ждали своей очереди проститься с Джоном Ф. Кеннеди.

Уже в 15.11 в воскресенье, меньше чем через час после прощальных речей, полиция Вашингтонского округа сообщила, что «возникает серьезная проблема в отношении людей, двигающихся к зданию Капитолия». Первоначальный план предусматривал, что бронзовые двери Капитолия должны оставаться открытыми для публики до 21. 00, «если это окажется необходимым». Но это было явно нереально. Некоторые из тех, кто пришел сюда первым, ждали здесь с ночи, закутавшись в пледы. Было девять часов вечера, когда Жаклин и Роберт Кеннеди вернулись в Капитолий. Как и все, они были поражены. Постояв на коленях у гроба, Жаклин Кеннеди последовала за Робертом к машине, но у двери она внезапно тряхнула головой и сказала:

— Нет, я хочу идти пешком.

Целых десять минут они медленно шли по извивающейся дорожке в направлении Ферст-авеню и Конститьюшн-авеню. Какой-то репортер спросил министра юстиции, что он думает об этой массе людей. Роберт посмотрел вокруг (к этому времени толпа достигла двухсот тысяч и продолжала быстро расти) и пробормотал:

— Потрясающе, потрясающе!..