Убийство президента Кеннеди

Однако ни в Белом доме, ни в Вашингтоне не было никого, если не считать молчавшего вице-президента, кто мог бы выступить в защиту интересов губернатора плата Техас. Покинув столицу, Коннэли плел тонкую и слоящую сеть интриг. На первые шелковистые нити ее наткнулся Джерри Бруно, коренастый человек с седловидным носом, высланный на разведку в Техас Национальным комитетом демократической партии. Поздно вечером 28 октября Бруно приземлился на аэродроме Остина и был тут же встречен соперничающими делегациями. Одна представляла Коннэли, другая — Ярборо. Действуя согласно указаниям О’Доннела, Бруно принес извинения представителям Ярборо. На следующий день он завтракал с Коннэли в клубе «Сорок акров» в Остине и полетел далее, чтобы осмотреть весь маршрут предстоящей поездки. Будучи в течение шести лет организатором различных кампаний для политических деятелей, участником нескольких предварительных выборов кандидатов в президенты и одних президентских выборов, Бруно был человеком закаленным. Но никогда еще он не сталкивался с таким количеством связных. Национальный комитет имел свое представительство в каждом графстве, и этого было вполне достаточно. Но губернатор Коннэли выставил вторую команду, сенатор Ярборо — третью, вице-президент Джонсон — четвертую, а профсоюзы, у которых в Техасе были свои трудности, — пятую. Во время своего пребывания в Далласе 30 октября — 1 ноября Бруно узнал об одной из интриг Коннэли, преследовавшей цель поставить на свое место сенатора Ярборо. Детали ее имеют значение, поскольку связаны с выбором помещения, где должен был выступать президент, а тем самым и с маршрутом, по которому должен был следовать кортеж от аэропорта к месту его выступления.

Сам Бруно отдавал предпочтение большому бальному залу отеля «Шератон» в Далласе. Но его ожидало разочарование: зал забронировала какая-то женская организация, а дирекция не захотела предложить дамам перебраться в другое помещение. Ему прямо заявили, что президент должен искать себе зал в другом месте. Никто не претендовал на Мемориальный зал Далласа. В нем было одиннадцать тысяч мест, и местные хозяева возражала против него именно по этой причине. Чем больше людей, считали они, тем больше среди них будет ненормальных. Так как это был Даллас, то они не были поклонниками президента, но они беспокоились о репутации своего города. Оставалось три возможных варианта: здание Женской лиги, а напротив него на Индустриальном бульваре — Торговый холл и Торговый центр. В Торговом холле должны были собраться фабриканты безалкогольных напитков. Можно было бы попросить их переменить место, но Бруно не хотел их раздражать. Он предпочел здание Женской лиги — серое и малопривлекательное, но как раз это, указывал Бруно, привлечет туда трудовой люд. Хозяева города были удручены. Они настаивали на эффектном Торговом центре. Поскольку они были республиканцами, на них можно было не обращать внимания. Однако с губернатором-демократом Коннэли приходилось считаться. Оказалось, что низкие потолки здания Женской лиги мешают осуществлению одного из замыслов Коннэли. Он хотел, чтобы в Далласе и Остине столы для почетных гостей были расположены на разной высоте. Президент, вице-президент и. губернатор должны были сидеть за столом, который возвышался бы над другими. Официальные лица не столь высокого ранга, такие, как старейший сенатор штата, должны были занимать места пониже — за менее почетным столом. Тогда Ярборо оказался бы униженным.

Бруно был уполномочен принять окончательное решение на месте. В дальнейшем он мучился от сознания того, что если бы он настоял на здании Женской лиги, то кортеж автомобилей в Далласе не проехал бы мимо склада школьных учебников. Из-за нерешительности, проявленной им 1 ноября, вопрос оставался открытым до приезда неделей позже в Даллас агента секретной службы Уинстона Дж. Лоусона, посланного туда на разведку. Секретная служба считала здание Женской лиги более подходящим с точки зрения безопасности, поскольку в Торговом центре было шестнадцать трудно охраняемых проходов. Оба помещения были, однако, сочтены приемлемыми. Вопрос был спешно поставлен перед Белым домом, где продолжали придерживаться политики умиротворения Коннэли. 14 ноября О’Доннел высказался за Торговый центр. В Остине Коннэли намеревался прибегнуть к другой уловке — устроить прием президента в резиденции губернатора, куда сенатор Ярборо не должен был получить приглашения.