Убийство в Брайтуэлле

По звуку трудно было определить, чем занимается хозяин комнаты. Лариса, судя по всему, прошла к себе, я не слышала ее голоса. И тут, когда опасность миновала, по крайней мере на время, я начала понимать, в какой нелепой ситуации мы оказались. Даже если никто не обнаружит двух человек, непонятно зачем спрятавшихся в шкафу мистера Хэмильтона, вероятно, придется проторчать здесь немало часов, а Майло в буквальном смысле слова будет дышать мне в затылок. Словно прочитав мои мысли, он решил именно сейчас вывести меня из себя и прошептал прямо в ухо:

– Уютно, правда?

– Все ты виноват, – прошипела я.

– Я? Почему это?

– Помолчи. Израсходуешь весь воздух.

Мы замолкли. Поскольку понять, что происходит в комнате, было трудно, я страшно боялась, что Хэмильтон вот-вот откроет шкаф, и поэтому, когда послышались звуки, неопровержимо свидетельствующие о том, что хозяин номера намерен принять ванну, мне захотелось закричать от облегчения. Сейчас он зайдет в ванную, закроет дверь, и мы сможем выбраться. Но удача не торопилась. Вода заполняла ванну, а Хэмильтон, насвистывая, ходил по комнате. К счастью, шум воды хотя бы заглушал наш шепот.

– Боже милосердный, – выдохнула я. – Надеюсь, перед тем как усесться в ванну, он не захочет выложить свежее белье.

– Это было бы некстати, – согласился Майло. – Мы бы что-нибудь наплели, если бы нас застали в комнате, но быть застигнутыми в шкафу – совсем другое дело.

– Все ты виноват, – повторила я. – Не заявись ты сюда…

– …Ты бы попалась.

– Вовсе нет.

Свист затих, вероятно, мистер Хэмильтон зашел в ванную. Но воду он не перекрыл, значит, дверь в ванную, вероятно, еще нараспашку.

– Я тут подумал, – вдруг сказал Майло, – вполне возможно, в сложившейся ситуации есть известное преимущество.

– Например?

– Напряги воображение, Эймори.

И он поцеловал меня в шею.

Я окаменела.

– Не надо.

Майло обнял меня и теснее прижал к себе.

– Разве ты никогда не предавалась мечтам, как будешь целоваться в темном шкафу с любящим мужем?

– Это совершенно необязательно. Джил все равно не увидит.

– О, – выдохнул Майло, все еще прижимая губы к моему уху.

Оттого, что он все прекрасно понял и выразил в одном-единственном междометии, я разозлилась еще больше.

– Ты нарочно это сделал. – Я пихнула его в грудь.

Майло на миллиметр отстранился. Он даже не собирался ничего отрицать.

– В любви, дорогая, как на войне, нет запрещенных приемов.

– А у нас что, Майло, любовь или война?

– Всего лишь поцелуй, Эймори. Я отнюдь не насиловал тебя в холле.

– Ради Джила не надо было это выпячивать.

– Вот дурочка.

На сей раз он поцеловал меня всерьез, и я смогла отпихнуть его далеко не сразу.

– Хватит, Майло. Слушай.

Донесся плеск. Видимо, Хэмильтон сел в ванну. Однако шум воды не прекратился, и звук был такой, будто дверь в ванную осталась открытой. Он что, будет принимать ванну с открытой дверью? Мы ждали. Наконец Майло, высвободив одну руку, приоткрыл дверцу и замер. Через мгновение он чуть расширил щель. Свет упал на нахмуренное лицо.

– Подожди секунду, – прошептал он.

– Я не…

Майло вылез из шкафа и прикрыл дверцу, прежде чем мне удалось закончить фразу. Я выдохнула в темноту. Прошло, как мне показалось, бесконечно много времени. Затем я снова услышала плеск воды, но никаких голосов. Хотелось надеяться, мой муж пока не обнаружен. Я подождала еще немного и уже собралась на разведку, как Майло открыл дверцу. С необычно серьезным лицом он вытащил меня из шкафа, рукава у него были мокрые.

– Что случилось? – прошептала я.

Он кивнул на дверь, и я увидела, что ковер пропитался водой. Из крана по-прежнему лилась вода.

– Что там?..

Перехватив взгляд Майло, я вдруг все поняла и шагнула к ванной.

– Эймори, лучше не надо.

Пропустив его совет мимо ушей, я заглянула в ванную, которую недавно обследовала. Именно этого я и боялась. Мистер Хэмильтон, в нижнем белье, лежал в ванне, наполненной водой. Ноги свесились через край, а лицо с выпученными глазами выступало из воды. Взвизгнув, я зажала рот рукой и повернулась к Майло.

– Боюсь, тучи сгущаются, – сказал он.

Это было какое-то жуткое дежа вю. Смотреть на труп человека, который еще несколько минут назад был жив, в самом деле страшно. А дважды за одну неделю – просто чудовищно. Хотя мне очень не нравился Хэмильтон, вид тела, бревном плавающего в ванне, умерил мои неприязненные чувства.

– Может, его вытащить? – еле слышно спросила я.

– Лучше предоставить это полиции, – ответил Майло.

– А ты уверен, что он… мертв? Может, еще можно что-нибудь сделать?

Но уже произнося эти слова, я понимала, что все бесполезно.

– Я только что приподнял ему голову – проверил. Он довольно-таки мертв.

Легкость, с какой Майло описал, как он ворочал труп, вызвала у меня слабую тошноту. А вспомнив прикосновение его мокрых рукавов, я передернулась.

– Наверно, надо позвонить в полицию, – произнесла я.

Хлюпая по воде, Майло обошел меня и, достав из кармана носовой платок, перекрыл воду. Вдруг стало очень тихо. Я еще раз взглянула на Хэмильтона. У него были голубые глаза, а я этого не замечала. Майло отошел от ванны.

– Пойдем, Эймори. – Он взял меня под локоть и вывел в коридор.