Убийство в Брайтуэлле

Я кратко рассказала, что именно привело меня в номер мистера Хэмильтона, упомянув, как тот что-то нашел на берегу, а также свое предположение, что это могло быть орудие убийства. Инспектор Джонс с минуту смотрел на меня непроницаемым взглядом, а потом снова принялся делать пометки в блокноте, время от времени задавая лаконичные вопросы.

– В номере я не нашла ничего, что могло бы послужить орудием убийства.

– Вы полагали, что обладаете сведениями об орудии убийства, и не сочли нужным сообщить это полиции? – Взгляд инспектора стал очень жестким и не сулил ничего хорошего, а ведь Джонсу еще предстояло узнать вторую часть истории.

– Я не хотела беспокоить вас по пустякам, – промямлила я. – Пока не убедилась сама.

– Вы отдаете себе отчет в том, что вас можно арестовать за вторжение в чужую комнату?

– Дверь была не заперта, – уже совсем тихо пролепетала я.

Инспектор нахмурился, но, ничего не ответив, обратился к Майло:

– А ваша роль, мистер Эймс? Судя по всему, вы не очень старались отговорить жену от ее намерений.

– Эймори вообще невозможно в чем-то переубедить, – сухо ответил Майло. – Но я не знал, что она туда собирается. В номере мистера Хэмильтона мы встретились случайно, когда я проводил собственные следственные действия.

Я четко расслышала, как инспектор вполголоса ругнулся.

– Я понимаю, инспектор, в это очень трудно поверить, – признала я.

Джонс вздохнул:

– Продолжайте, миссис Эймс.

Я рассказала, как мы с Майло встретились в номере, как услышали, что возвращается хозяин.

– Нам было просто не выйти из комнаты. И мы решили… ну…

– …Спрятаться в шкафу, – закончил Майло.

Инспектор сморгнул.

– Когда все произошло, вы находились в шкафу, – медленно повторил он. – И что вы слышали?

– Мистер Хэмильтон пустил воду и, насвистывая, принялся ходить по комнате, – ответила я. – Были слышны шаги, а потом он прошел в ванную.

– Дальше?

– Как сказать, мы несколько увлеклись, – небрежно произнес Майло.

Инспектор Джонс выслушал его с полнейшей невозмутимостью. Я же просто пришла в ужас:

– Вовсе необязательно использовать такие противные выражения, Майло.

– Боже милостивый, дорогая, ты пылаешь, как школьница.

– Ничего я не пылаю, – холодно отрезала я.

Инспектор прокашлялся.

– Вы не слышали других голосов?

– Нет, – я с облегчением вздохнула я, оттого что Джонс сменил тему. – Вроде бы из коридора доносился голос миссис Хэмильтон, но, кажется, она не заходила в номер к мужу. Был такой плеск, а потом все.

Инспектор записал что-то в блокнот и закрыл его.

– На сегодня достаточно.

– А как миссис Хэмильтон? – спросила я.

Джонс неожиданно пристально посмотрел на меня.

– Почему вас это интересует?

Вопрос меня удивил.

– Полагаю, смерть мистера Хэмильтона стала для нее тяжелым ударом. Или вы ей еще не сообщили?

– Нет, миссис Эймс, пока не сообщили. Остается надежда, что это можно будет сделать, – чуть мягче сказал инспектор.

– О чем вы? – нахмурилась я.

– У миссис Хэмильтон тяжелое отравление снотворным. Сейчас при ней находится врач. Мы не смогли ее добудиться.

Глава 21

Каким-то чудом инспектор Джонс не отказался захватить меня в больницу. Когда я попросилась поехать с ним, он не растекся в любезностях, однако не возражал.

Миссис Хэмильтон еще не приходила в сознание. Я хоть и понимала, что сразу меня к ней скорее всего не пропустят, но хотела оказаться рядом, когда она очнется. У нее не было здесь близких друзей, которые могли бы ее утешить, а мне думалось, кто-то должен находиться с ней. Хоть мистер Хэмильтон и плохо с ней обращался, я знала: ей будет тяжело.

Ведя машину, инспектор был чрезвычайно холоден. Недовольство исходило от него волнами выше тех, что разбивались о прибрежную скалу. Меня одолевало смутное подозрение, что, если бы между нами не установились неплохие отношения, он бы без всяких колебаний арестовал меня за незаконное вторжение в чужие владения. Я посмотрела в окно. Ветер усиливался, на горизонте показались тучи.

– Кажется, надвигается шторм, – сказала я.

– Еще какой, – отозвался инспектор, и мне почему-то показалось, что он имеет в виду вовсе не погоду.

Я инстинктивно чувствовала, что, если позволить инспектору слишком долго дуться, будет только хуже. Наверно, еще можно хоть что-то исправить. Вкрадчиво, полупокаянным тоном я завела волынку:

– Надеюсь, вы не слишком сердитесь, инспектор Джонс. Да, возможно, с моей стороны было неосмотрительно обыскивать номер мистера Хэмильтона. Но если бы мне удалось найти орудие убийства…

– Вы не имеете никакого права брать на себя обязанности полиции, – резко перебил меня инспектор.

– Я хотела как лучше, – продолжила я, подпустив в голос побольше раскаяния.

На самом деле я не была так смущена, как, надеюсь, это прозвучало, но понимала, что лучше его не злить.

– Возможно, – ответил инспектор уже не таким ледяным тоном, как я с удовольствием отметила. – И тем не менее вы были не просто неблагоразумны, но и сильно рисковали. Вы хоть понимаете, что тоже могли пасть жертвой? Что, если бы убийца обнаружил вас?

Я как-то не удосужилась подумать об этом раньше. А потом до меня дошел смысл слова, употребленного инспектором.