Убийство в декорациях Чехова

– Ну, это не факт, – возразил Кирилл. – Логика не прослеживается.

– Все дело в том, что в бутафорском цехе театра работают две очень информированные старушки, – с улыбкой сказал Митрошников.

– Я с ними знаком.

– Они, сами того не подозревая, дали мне в руки недостающее звено в этой нелогичной цепи.

– Какое? – спросила Лионелла.

– Тамару Колесниченко и Рудольфа Белякова связывают многолетние любовные отношения. Ввиду своей ущербности и неуверенности Рудольф Беляков полностью ей подчиняется, и Тамара вертит им как угодно.

– И что же, костюмерша Тамара – инициатор и заказчица преступлений? – Задав этот вопрос, Лионелла усмехнулась. – По-моему, это звучит смешно.

– Поживем – увидим, – сказал Митрошников. – Пока говорить не о чем. Пока одни предположения.

Обе машины остановились у театра. Из полицейского фургона вышли несколько человек и направились к подъезду. Лионелла, Кирилл и Митрошников пошли за ними.

В вестибюле их встретила Валентина Ивановна:

– Прошу вас, поаккуратнее…

– Я уже говорил вам по телефону: по мере возможности, – ответил Митрошников. – Надеюсь, вы его не спугнули?

– Нет-нет! Что вы! – испуганно замахала руками директриса. – Он в мастерской.

Вся группа, к которой также присоединилась Валентина Ивановна, проследовала в механическую мастерскую, которая располагалась в цокольном этаже здания. В мастерской они застали механика сцены и Рудольфа Белякова.

Митрошников подошел к личным рабочим шкафчикам и приказал:

– Откройте свой шкаф.

– Что? – не расслышал Рудик.

– Шкаф свой открой! – крикнул механик сцены ему в ухо.

Рудик достал из кармана спецовки ключ и трясущимися руками открыл узкую металлическую дверцу. Оперативник сдвинул его в сторону и стал перебирать коробки с инструментами и крепежом. Наконец он добрался до детского ведерка, в котором лежали металлические детали, и выставил его на верстак.

– Понятые! Подойдите ближе!

Сотрудница, снимавшая действия сотрудника на видео, сначала приблизилась к ведерку, потом направила объектив на Рудольфа.

– Эти предметы ваши?! – громко спросил Митрошников.

Рудик молча кивнул.

– Не слышу!

– Мои…

– Где вы их взяли?!

– Скрутил…

– Откуда?!

– С гроба…

– Зачем?!

Рудольф Беляков опасливо огляделся и проронил:

– Меня попросили.

– Кто?!

– Тамара.

– Назовите ее полное имя!

– Тамара Колесниченко.

– Она объяснила зачем?!

– Просто попросила.

Митрошников взял в руки ведерко и подозвал механика сцены:

– Идентифицируйте детали.

Тот глянул внутрь:

– А что тут идентифицировать… Те самые, что скрутили. – Он посмотрел на Рудика и зло проронил: – Хозяйственный, сволочь. Не выбросил.

Митрошников прокричал Белякову:

– Кабель выдрать тоже попросила Тамара?!

Рудик опустил голову:

– Тоже она.

Митрошников обернулся к сотруднику в форме младшего лейтенанта юстиции:

– Оформляй протокол изъятия. А вы, – он посмотрел на двух других, – приведите сюда Колесниченко. Валентина Ивановна покажет, где костюмерный цех.

Оперативники ушли, однако не прошло и пяти минут, как они и директриса вернулись без Колесниченко.

Увидев их, Митрошников спросил:

– В чем дело?

– Ее нигде нет.

– Везде искали?

За всех ответила директриса:

– Везде смотрели, всех опросили. Швеи сказали, что двадцать минут назад Колесниченко ушла с работы.

Митрошников распорядился:

– Быстро! Двое – к Колесниченко домой! Двое – к сестре! По результату мне позвонить!

* * *

Протокол изъятия Лионелла и Кирилл подписывали в кабинете директора.

После подписания Ольшанский сразу ушел в декораторскую, а Лионелла спустя какое-то время покинула кабинет вместе с Митрошниковым. Понаблюдав за ним, она спросила:

– Вас можно поздравить?

– С чем?! – осведомился следователь с заметным «наездом» в голосе.

– У вас есть все, чтобы посадить Колесниченко.

– Как сильно вы ошибаетесь.

– Бросьте притворяться, я же все вижу.

– Рудольф Беляков состоит на учете в психоневрологическом диспансере: его показания ничего не стоят, – сказал Митрошников.

– На что же вы рассчитывали, когда приказали задержать костюмершу?

– Теперь это не имеет значения.

– Надеюсь, ее все же найдут, – проронила Лионелла.

– Я тоже надеюсь. – Митрошников обернулся к ней: – И кстати, когда вы в последний раз ее видели?

– Вчера после репетиции.

– Где это было?

– В костюмерной. Тамара делала мне примерку.

– О чем вы с ней говорили? – спросил он.

– О разном, – ответила Лионелла.

Митрошников остановился и с подозрением вгляделся в ее лицо:

– Точнее.

– Про Снегину говорили. Про то, что они были подругами.

– Еще о чем?

– Я спросила Тамару, для чего она соврала, сказав, что Кропоткиной звонила Вера Петровна.

– Та-а-ак… – По тому, как многообещающе Митрошников это сказал, было ясно: еще немного, и он взорвется.

Понимая, что ее ждет, Лионелла опустила голову и тихо договорила:

– Я сказала, что Костюковой тоже звонили и, что характерно, с того же самого телефона. Еще я сказала, что следствию известно, кто ей звонил.

– Вы ополоумели! – воскликнул Митрошников. – Вы хоть понимаете, что наделали?! Да вы же преступница!

Собрав в кулак все свое мужество, Лионелла вздернула подбородок и высокомерно заметила:

– Прошу не забываться.