Убийство в доме свиданий

— О, далеко не только это, — стараясь говорить в тон полковнику, сказал Выжигин. — Я, осознав свою вину, стремлюсь загладить ее не только словами, но и делом. Представляете, я посредством справочной службы своего ведомства узнал, что в публичный дом на Мещанской улице совсем недавно поступила восемнадцатилетняя особа дворянского звания, Чоглокова Анастасия Васильевна, получившая в борделе прозвище Жужу. Это создание, я уверен, еще не совсем погрязло в омуте разврата. Вот кому стоит помочь! Не сочтете ли вы, господин полковник, возможным известить ту самую особу-благодетельницу о новом предмете ее благородной миссии?

Выжигин, так не любивший притворяться, внутренне содрогнулся, произнося последние слова. Но полковник, слушавший его с подчеркнутым вниманием, ничего, конечно, не заметил и с обаятельной улыбкой, какая возможна только на лицах детей, не достигших отрочества, и стариков, сказал:

— Господин Выжигин, ваш порыв достоин самой высшей похвалы. Господи, при вашей-то суетной работа в сыскной полиции еще находить досуг для спасения заблудших душ?

— Полагаю, мой поступок не выходит за пределы обычной деятельности нашего отделения, — изобразил на лице скромность Выжигин. — Только, господин полковник, у меня к вам огромная просьба, — он замедлился, а потом сказал: — Мне бы очень не хотелось, чтобы мой скромный вклад в дело спасения заблудших, как вы изволили выразиться, душ становился достоянием гласности. Сыскная полиция вообще работает скрытно, потаенно. Если вы не сообщите той самой особе, что сведения о Чог-локовой предоставил вам именно я, Выжигин, то я буду вам весьма признателен.

— Ну, это уж как хотите, молодой человек! Скромность украшает всякого, поверьте. Прошу вас, продиктуйте мне еще раз, где расположен публичный дом и как зовут ту несчастную девицу. Я запишу…

Отстраненный от ведения дела полицейский надзиратель Выжигин и заикнуться не мог о своем плане в отделении. Трусоватый Замысловский отверг бы его напрочь, а поэтому действовать на свой страх и риск Выжигин решил уже в тот самый день, когда побывал у Розеншпигеля. Времени было мало, и весь план в деталях еще не был разработан, и довести его до совершенства требовалось на месте, и на «место», то есть в публичный дом на Мещанской, Выжигин пошел уже с Катей, одетой в короткую енотовую шубку, так как резко похолодало, и на голове ее красовалась маленькая шапочка-таблетка из чернобурки. Густая вуаль до половины прикрывала ее лицо.

Разыскали вход с заднего двора, попали в грязное служебное помещение, где их сразу остановил грозный окрик ломового извозчика, привезшего в заведение какие-то продукты.

— А ну, куды прешь?! — гаркнул возница-грузчик. — Али не знаешь, что заведение особое здесь?!

— Не шуми, дядя. Мы тоже люди особые, в сыскной полиции служим, — показал удостоверение Выжигин. — И поведай-ка нам тихонько, как пройти к хозяйке дома. Знаешь, где она живет?

— Тута лесенка черная есть, — присмирел извозчик. — На третий этаж подыметесь, так на пуговку звонка и жмите. Там еёная квартира, Ванды Ивановны. Копеек за справку не кинешь, господин хороший?

Выжигин сунул в грязный кулак извозчика гривенник, и они с Катей стали подниматься.

— Что, страшно? — спросил он на уровне второго этажа, поворачиваясь к девушке. — Хочешь, повернем назад?

Катя посмотрела на Выжигина с изумлением и ничего не сказала, и он все понял.

Владелица заведения оказалась бойкой чистенькой старушкой с совсем по-старушечьи гладко зачесанными назад волосами. Когда она узнала, что пришедшие к ней люди имеют отношение к сыскной полиции, она ничуть не смутилась и только спросила:

— Знать желаю, что вас заставило меня побеспокоить.

— Чтобы изловить опасного злодея, убивающего женщин в домах публичных, должны мы с этой молодой особой, — Выжигин указал на Катю, занять одну из спален» лучше всего на первом этаже, напротив зала. Чистое белье, обычная одежда проститутки, только в чистом виде, еда дня на два нам тоже необходима. Кроме того, я потребую от вас хранить все это в строжайшей тайне.

На морщинистом лице Ванды Ивановны не отразились ни интерес, ни испуг, ни раздражение.

— Представьте мне сию ж минуту от полицмейстера документ, дозволяющий вам вход в заведение мое, а также проживание в нем.

Выжигин снова вынул удостоверение, развернул и показал:

— Вот, читайте! Видите? Все мне должны оказывать содействие! Не ясно, что ли?

Старушка усмехнулась хитро и тонко:

— В чем же содействие-с? Может, в свидании красивого мужчины с барышней? На то номера имеются! Вам, может, еще шампанского доставить в спальню, покуда вы убийцу станете ловить? У меня, сударь, заведение доходное, и я доходов лишаться не хочу. Спальню вам освобожу — убыток, белье, одежду дам — расход, еда — опять одна докука мне. Нет-с, подайте вначале от полицмейстера бумагу, а то я сейчас по телефону свяжусь с ближайшей полицейской частью да и спрошу: по какому такому праву можно честную гражданку в расход вводить?