Убийство в горном отеле

Все эти домыслы, раскручиваемые коллегами Лолы в преддверии реальной информации и конкретных действий полиции, не сбили её с намеченного плана. Почти неделю она регулярно ездила в Паганику, шаталась по улицам, заходила в бары и магазины, останавливалась на бензоколонках, прислушиваясь к разговорам и влезая в беседы посторонних людей. Благо в Италии это не выглядело бесцеремонным. В общем, Лола делала всё возможное, чтобы найти мистическую любовницу водителя автобуса Казини, которая родила ему сына.

– Нормальный был мужик Антонио. И чего к нему привязались! – как правило, защищали Казини представители сильного пола.

– Конечно, нормальней не бывает! Сделал ребёнка – и в сторону! – возмущались женщины.

– Да вы сами-то верите? Добрейшей души был человек, не мог он ребёнка бросить!

– И я так считаю.

– Вот увидите, напутали что-то с анализами, поэтому и про эксгумацию помалкивают.

– Так это семья не разрешает!

– А чего им бояться, если они так уверены? Наоборот, должны согласиться, чтобы все сомнения развеять.

– Неприятно это, умерших трогать…

Лола, стоя в стороне, прислушивалась, когда разговор касался нужной ей темы, и не влезала, стараясь, чтобы её не заметили.

Дочь Антонио сделала официальное заявление, в котором с полной уверенностью объявила о невозможности существования внебрачного сына у своего отца. В качестве аргумента приводился красочный рассказ о её детстве и великой любви родителей. Были обнародованы старые фотографии и даже короткий фильм, показывающий празднование Рождества в их семье. В итоге даже видавшие виды журналисты дрогнули и стали поговаривать о лабораторной ошибке.

Семья и родственники Казини не отказывались давать интервью всем желающим, но повторяли одно и то же: у Антонио не могло быть другой женщины. Он был примерным семьянином, хорошим и добрым отцом. На основе собранного материала Лола попыталась составить психологический портрет этого человека. Получался на самом деле простой и добрый мужчина, которого если и можно было с небольшой натяжкой (учитывая горячую итальянскую кровь) представить изменившим жене, то бросившим и не признавшим своего ребёнка – никогда. Жена Казини пережила его на год, хотя долго болела. Именно про эту болезнь и про отношения супругов Лола и хотела вызнать как можно больше.

Она завернула на парковку бара, где договорилась встретиться с другом Антонио – Лучано. «Если повезёт, можно и про любовные похождения разузнать», – прикидывала она, паркуясь между двумя «Фиатами». Поправив сумку со скрытой камерой, пригладив волосы, собранные в хвост, Лола приготовила блокнот, решив, что не будет пугать пожилого человека микрофоном, а постарается превратить интервью в задушевную беседу.

Лучано ещё не пришёл, и она выбрала маленький столик в дальнем углу бара, удобно установив сумку с объективом.

Не успела Лола сделать заказ, как в дверях показался большой мокрый клетчатый зонт, а за ним выплыл Лучано – полный, с заметным животом, совсем седой, с добрыми и лучистыми, как будто щенячьими, и не по возрасту молодыми глазами.

– Добрый день! – Он осторожно закрыл зонт, сунул его в специальную вазу, где клюками торчали ручки других зонтиков, приготовленных для клиентов на случай дождя, покосился на оставленную им лужицу и подошёл к столику. – Какая противная погода!

Лучший способ расположить к себе человека в Италии – поговорить о погоде.

– Да уж, с самого утра как припустил, так и не останавливается, – тут же отозвалась Лола.

– Что будете пить? – Он нагнулся к ней, не садясь за столик.

«Хочет выглядеть галантным». Она прикидывала, как лучше выстроить беседу.

– Горячее вино, если можно. – Лола включила одну из своих обворожительных улыбок.

Он пошёл заказывать к бару, не дожидаясь официантки.

– Так что вы хотели узнать? – спросил он, когда им принесли дымящееся вино, пахнущее гвоздикой и кожицей гранатов.

– Не столько узнать, сколько просто побеседовать… – Она хотела начать издалека. Ей был симпатичен этот человек, и интуиция подсказывала, что он что-то знает. Недаром говорили, что Лучано был самым близким другом Казини.

– Хорошо, давайте поговорим, – откинулся он на спинку стула, держа в руке толстый стакан.

– Насколько мне известно, вы были самым близким другом Антонио?

– Да, мы дружили с детства. Смешной такой был мальчишка, непоседливый…

«Если хочет, пусть начнёт с детства. – Лола приготовилась слушать. – Даже лучше, если он разговорится, а когда подойдёт к нужному моменту, сам не заметит, как ответит на мои вопросы».

– Маленький Антонио любил по горам полазить, из рогаток в птиц пострелять… Ну и я не отставал, – с удовольствием вспоминал Лучано. – Вместе мы делали удочки из веток и ходили на речку рыбу ловить.

– А где здесь речка? Я что-то не видела…

– Сейчас она в ручей превратилась – немудрено, что вы не заметили. В футбол с ним в одной команде играли за Паганику, – вернулся к воспоминаниям Лучано. – Да-а… – Он как будто засомневался, соображая, говорить или не говорить дальше. – Хорошие были времена!

Лола пока не встревала и слушала с интересом.