Убийство в кукольном доме

В прозекторской, как только покойного привозили на каталке, Маграт погружался в состояние глубокой концентрации. Фрэнк Леон Смит, молодой репортер, иногда опаздывал на последний поезд и проводил ночи у своего приятеля, работника морга. Смит часто наблюдал за Магратом за работой. Судмедэксперт обладал «контролируемым неистовством исследователя, — рассказывал он. — В отличие от многих людей, ему был дан и шанс, и талант раскрывать тайны, которые каждый из нас хранит в конверте собственного тела. Он уделял одинаково пристальное внимание и отвратительному „водяному“, вытащенному из гавани, и хорошо сохранившемуся телу уважаемого гражданина, который упал замертво на Тремонт-стрит»[109].

В роли свидетеля Маграт был уверен и непоколебим. Своим хорошо поставленным баритоном он отвечал на вопросы коротко и ясно, придерживаясь фактов, в которых был уверен в силу богатого медицинского опыта, основывался на научных доказательствах и не отвлекался на предположения или фантазии. «Его утверждения были образцом точности», — говорил Боос[110].

На скетчах из зала суда Маграта изображали со склоненной головой, глаза его прикрыты или скрывались за очками. Он выглядел спящим или погруженным в мысли, как будто прислушивался к вопросу или формулировал свой ответ. Сидящий на свидетельской скамье судмедэксперт со своей гривой волос многим напоминал отдыхающего льва[111].

Вне суда Джордж Маграт отказывался обсуждать еще не расследованные дела. Он считал, что подходящим местом для его профессиональных высказываний был зал суда, а не страницы газет. Спустя годы эксперт порой делился с репортерами байками о самых знаменитых расследованиях, но никогда не делал этого, пока дело не завершалось оправданием или осуждением подозреваемого.

Если и был у него пагубный порок, то это пристрастие к алкоголю. Медик полагался на лечебный эффект выдержанных напитков. Он никогда не напивался до оцепенения или агрессии, но ежедневно употреблял достаточно, чтобы всегда пребывать в опьянении. Он пил по вечерам, чтобы унять нервы. Он пил, чтобы изгладить из памяти невообразимые ужасы, которые ему приходилось видеть. Он пил, чтобы изгнать демонов из потаенных уголков своего разума.

Хотя он регулярно вскрывал человеческие трупы, чтобы заработать на жизнь, «на смерть своих близких он реагировал чем-то вроде помрачения», рассказывал современник Маграта[112]. Смерть — это не то, к чему легко привыкнуть, особенно если покойный ваш знакомый или известный человек.

Некоторые из обязанностей Маграта были довольно неприятными, например необходимость наблюдать за казнями приговоренных заключенных и объявлять об их смерти. Друзья встречались с ним возле тюрьмы штата после казней, чтобы «быстро влить в него три стакана»[113].

Те, кто знал Маграта лично, говорили, что его выдающийся интеллект, честность и внимание к деталям предопределили его занятие судебной медициной. Всякий раз, измеряя что-либо, он делал замер дважды. Чтобы не сбить расследование ошибочными догадками, Маграт держал разум открытым любым гипотезам, пока он не выяснял все факты и не обдумывал все обстоятельства. Затем он обращался к здравому смыслу и анализировал все сведения в своем неуклонном стремлении к истине.

«Он был выдающимся судмедэкспертом, найдя в этой профессии нишу, которая ему идеально подходила, — говорила Ли своим друзьям. — Его дотошность, его абсолютная приверженность истине, неизмеримое терпение и талант в определении верных версий сделали его совет и мнение крайне ценными»[114].

К тому моменту, когда его назначили судмедэкспертом, Маграт жил в отремонтированном доме номер 274 на Бойлстон-стрит, с видом на лебединые лодки[115]

Бостонского городского сада. Здесь же он обустроил свой личный кабинет судмедэксперта на последующие 30 лет.

Из кабинета открывалась дверь в его личную комнату, стены которой были увешаны полками, стонущими под тяжестью книг. У Маграта была судовая койка с ночником, шезлонг у камина и телефон у кровати, чтобы быстро ответить в случае необходимости. В конце комнаты находилась совмещенная ванная с небольшой кухней со шкафчиками и газовой плитой.

Питался он в основном в клубе святого Ботольфа, удачно расположенном в особняке за углом. Это было место встреч для мужчин, которые ценили искусство, точные и гуманитарные науки. Членом клуба был старый школьный друг Маграта Джордж Глесснер и многие другие состоятельные гарвардцы. Маграт так часто бывал в клубе Ботольфа, что указывал его адрес в переписке.

Бостонский судмедэксперт был на службе 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Если он хотел отправиться в отпуск, что случалось редко, то был обязан оплатить работу сменщика. Он никогда не отлучался далеко ни от телефона, ни от своего секретаря, всегда был немедленно готов отправиться на место смерти. Однажды в команде из восьми гребцов Маграт принял участие в регате после того, как провел без сна 48 часов, — и команда выиграла гонку.