Убийство в кукольном доме

Несмотря на весь энтузиазм Ли, осенью 1940 года конференцию так и не провели. Возможно, кафедре было слишком рано организовывать крупное мероприятие. Мориц в то время не поддержал идею.

Ли удалось убедить Лири, судмедэксперта южного района округа Суффолк, посетить ежегодное собрание Национальной ассоциации коронеров в Филадельфии, городе, где уже шли дискуссии по поводу перехода на систему судмедэкспертизы. Ли казалось невообразимым, что Филадельфия — третий город страны по числу жителей и место зарождения медицинского образования в Америке — все еще использовала коронерскую систему. Впрочем, здесь был по крайней мере один достойный коронер — доктор Уильям Уодсворт. Заняв свою должность в 1899 году, он стал одним из первых врачей в Америке, заступившим на пост коронерского медика. Уодсворт был яркой личностью. В городском морге он собрал настоящий «музей преступлений», полный оружия и других профессиональных артефактов. Его уважали как эксперта в медицинском исследовании смертей — этим Уодсворт выгодно отличался от жуликов и коррумпированных врачей, обычных коронеров в Америке в XIX и XX веках.

На своей ежегодной встрече в 1940 году члены Медицинского общества штата Пенсильвания издали резолюцию, рекомендовавшую отказаться от коронерской системы и заменить ее на систему судмедэкспертов, обученных патологии[237]. И хотя по своему статусу резолюции медицинских обществ имели лишь рекомендательный характер, законодатели относились к ним серьезно, так что дискуссия на следующей встрече коронерской ассоциации обещала стать оживленной.

Доктор Дж. Баттершолл, судмедэксперт округа Бристоль и в прошлом президент Судебно-медицинского общества Массачусетса, получил провокационное приглашение от П. Зиша, ответственного секретаря коронерской группы. «Я при всем своем желании не в состоянии переоценить те выгоды, которые вы получите, посетив наше собрание в Филадельфии, — написал Зиш. — Говорю об этом со всей прямотой»[238].

Однако Баттершолл не мог отправиться в Филадельфию, поэтому он переслал письмо Ли. Та ожидала гостей в «Рокс» и не могла посетить собрание сама. Мориц и Алан Грегг также не были доступны. И все же, решила Ли, кто-то из Бостона должен принять приглашение и побывать на встрече.

«Я полагаю, что, возможно, на кон поставлено будущее судебно-медицинской системы и что, несомненно, судмедэксперты должны быть достойно представлены на этой встрече, — написала она Беруэллу. — Я считаю, важно убедить подходящих людей отправиться и выступить в защиту системы судмедэкспертизы»[239].

Ли нажала на все рычаги, чтобы убедить Лири посетить собрание. Она прибегла к лести и предложила оплатить его путевые расходы. «Из всех людей, связанных с судебной медициной, нет никого, кого бы больше уважали и кем более восхищались все, кто вас знает. Никто не смог бы стать лучшим представителем не только профессии, но и Массачусетского судебно-медицинского сообщества», — написала она судмедэксперту[240].

Поколебавшись, Лири поддался на уговоры. «На мой взгляд, попытка обратить в свою веру именно этих людей будет напрасной тратой сил, — ответил он Ли. — Однако, поскольку я понимаю, что они планируют обсуждать судебно-медицинскую систему, и поскольку вы полагаете, что мы должны быть представлены на этом собрании, я буду счастлив принять в нем участие… Пусть я не войду в программу выступлений и не являюсь членом ассоциации, я надеюсь, мне позволят представлять место зарождения системы»[241].

Собрание коронерской ассоциации оказалось непримечательным. Лири был прав: переубедить никого не удалось. Филадельфия так и не отменила коронерскую систему в то время. Дискуссия 1940 года стала лишь крошечным шагом в продвижении города к системе судмедэкспертизы.

После собрания Ассоциации коронеров Филадельфии Уодсворт обратился к Ли с просьбой разрешить ему визит в Библиотеку судебной медицины Маграта, которая к тому расширилась вдвое и содержала две тысячи томов. Уодсворт, вероятно, неправильно понял название библиотеки, решив, что она принадлежит Маграту. Ли быстро развеяла его заблуждения.

«Я сделала вывод из вашего письма, что вы полагаете, будто библиотека судебной медицины была составлена доктором Магратом или отобрана из его книг, возможно, под его руководством. Должна исправить эту неточность, — ответила она в письме. — Библиотека была составлена без его участия и названа в его честь»[242]. Она не стала уточнять, что библиотека состояла из книг, которые она сама выбрала и приобрела.

В первый год работы коллектив кафедры судебной медицины состоял из Морица, Лири, Брикли и доктора Джозефа Уокера, директора лаборатории полиции штата Массачусетс. Два доктора получали стипендию, и еще пять человек работали на полставки либо участвовали в исследованиях, среди них адвокат, который учился на четвертом курсе Медицинской школы. Кафедра вела курс по судебной медицине для студентов третьего курса медицинских факультетов Гарварда, Тафтса и Бостонского университета, лекции посещали где-то от 200 до 250 студентов[243].