Убийство в переулке Альфонса Фосса

Петер взглянул на девушку. Ее серые глаза блестели от возбуждения, лицо разрумянилось.

«Когда-нибудь я подарю ей кольцо, но не такое жаркое, как это, а другое… нежное, с мягким серебристым сиянием, как ее глаза…»

Он не успел придумать, какое кольцо подарит Алисе — за входной дверью что-то звякнуло, с четвертого этажа послышался лай собачки, и опять все стихло.

— Пора уходить! — сказал Петер и сунул кольцо в карман.

Они погасили свет, вышли из квартиры и, заперев дверь, тихонько спустились вниз. Красный ангел с витража молча смотрел им вслед. Петер крадучись пробрался к комнатке консьержа, повесил на крючок ключ, и они оба выскользнули за дверь.

Алиса снимала комнату вдвоем с подругой в старом доме на улице Гард Дьё в центре города. Там же, на первом этаже, находился крошечный салон красоты с претенциозным названием «Европа», где она работала парикмахером. Петер довез ее до подъезда. Договорившись встретиться завтра, они еще долго целовались на ветру, не желая расставаться. События последних часов сблизили их больше, чем три предыдущие недели.

4

— Это же настоящая падпараджа! Невероятно! Какой удивительный чистый цвет! Какие оттенки! Большая редкость для такого размера!

Сухощавый старик с крючковатым носом и торчащими в разные стороны седыми волосами взглянул на ребят и опять нырнул под низкую металлическую лампу, привинченную к краю стола. Он уже минут десять изучал перстень под разными лупами, осторожно держа его пинцетом. Наблюдая за его лицом и дрожащими от волнения пальцами, Петер подумал, что перстень, наверное, и в самом деле, ценный.

— А что такое падпараджа? — спросил он.

— О, это очень редкая разновидность сапфиров. Такой необычный цвет объясняется наличием хрома, железа и ванадия. Настоящая падпараджа настолько уникальна, что ее даже трудно описать. Однако в ней обязательно должны быть выражены три основных цвета — розовый, оранжевый и красный. Вот, смотрите сами.

Он подал ребятам лупу со встроенной в корпус подсветкой и продолжил:

— Один мой старый знакомый, большой знаток камней, поведал мне, что последний раз видел классическую падпараджу в Танзании в середине прошлого века. Потом этот камень был продан на аукционе за баснословные деньги!

— Месье Илья, а сколько, по-вашему, он может стоить? — поинтересовалась Алиса.

— Трудно сказать… Падпараджа — очень дорогой камень. Видите ли, он чрезвычайно редко встречается в природе и ценится наравне с рубинами и изумрудами. Сейчас трудно встретить падпараджу более двух карат, а этот, пожалуй, потянет на все пять. Такие камни относятся к коллекционным экземплярам и могут оцениваться в тридцать тысяч долларов за карат.

— Ого! — хором воскликнули Петер и Алиса. Перегнувшись через перильце, отделяющее их от стола ювелира, они уставились на камень, будто увидели его в первый раз.

— А что вы скажете о самом перстне? — спросил Петер.

— Перстень хорош, но не представляет особой ценности. Обычное белое золото, такое встречается по всему миру. Очевидно, перстень был сделан на заказ, для подарка…

— Почему вы так думаете?

— Разве вы не видели надпись? Вот, взгляните-ка сюда.

Ювелир перевернул перстень и, указывая пинцетом место, подал Петеру.

— «A mi esposa Isabel Ramos», — прочел Петер еле заметную гравировку с внутренней стороны.

— «Моей жене Изабель Рамос», — произнесла Алиса. — А кто такая Изабель Рамос?

Петер пожал плечами.

Старик положил перстень в мягкий бархатный мешочек и протянул его ребятам:

— Не знаю, молодые люди, откуда у вас эта вещь, и не хочу спрашивать, но должен предупредить: в ваших руках большая ценность. Будьте осторожны.

Он встал, чтобы проводить гостей.

— В некоторых преданиях говорится, что перстнь с падпараджей якобы помогает отличить правду от лжи, — пожимая Петеру руку на прощание, произнес старый ювелир. — А еще этот камень скрепляет любовные союзы, — добавил он, взглянув на Алису.

На улице Петер сунул мешочек с перстнем поглубже в карман и, распрощавшись с Алисой у площади Норд, где была ее школа танцев, поехал домой.

Петер жил на окраине. Квартирка на улице Шатобриана была маленькой и неудобной, но стоила дешево. Лежа на продавленном диване и рассматривая перстень с мерцающим камнем, Петер вспоминал события последних дней. Да уж, было о чем подумать! Он безуспешно пытался понять, куда мог исчезнуть труп из абсолютно пустой запертой квартиры. Ему вспомнились глаза мертвой Элизабет Вайс. Кому понадобилось убивать эту женщину? Что за жуткая трагедия разыгралась в квартире № 8 перед его приходом?

«А может, все это было подстроено… А может, кому-то было нужно, чтобы именно я обнаружил труп?!» — вдруг мелькнуло в голове. От этой догадки Петеру сделалось не по себе. Он вскочил и принялся искать сигареты.

«Если тебе кажется, что тебя подставили, сынок, так и знай — тебя подставили», — вспомнились слова бабки Стефании. Бабка Стефания была большой любительницей игры в «очко» и знала толк в подставах.