Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро (сборник)

– И пример ничтожества – полагать, что дорогая миссис Чантри не является образцом совершенства! Эта женщина – полная идиотка! Я действительно считаю, что Валентина Чантри, пожалуй, самая тупая женщина, каких мне только доводилось встречать. Она же ничего не умеет, кроме как тянуть «Тони, милый» и закатывать глаза. Полагаю, что у нее в голове вместо мозгов вата.

Пуаро выразительно поднял брови.

– Un peu s'ev`ere![39]

– Конечно. Она просто кошка, если вам угодно. Да, у нее есть свои методы… Ни одного мужчину не пропустит! Муж у нее мрачнее тучи…

Глянув на море, Пуаро заметил:

– Миссис Голд хорошо плавает.

– Да, она не как мы, промокнуть не боится… Интересно, миссис Чантри вообще в море зайдет, пока она здесь?

– Только не она, – просипел генерал Барнс. – Эта женщина не станет рисковать макияжем. Правда, она и без него хороша, хотя зубы, вероятно, немного длинноваты…

– Она смотрит в вашу сторону, генерал, – ехидно заметила Сара. – И вы ошибаетесь насчет ее макияжа. У нас теперь вся косметика водо– и поцелуестойкая.

– Миссис Голд выходит, – сказала Памела.

– Сейчас будет у нас игра в «вам невесту выбирать», – промурлыкала Сара. – Вот идет его жена, чтобы забрать его, забрать его, забрать его…

Миссис Голд шла прямо по берегу. У нее была весьма неплохая фигура, но простая плавательная шапочка была слишком утилитарна, чтобы украсить женщину.

– Так ты идешь, Дуглас? – нетерпеливо спросила она. – Вода приятная и теплая.

– Да-да.

Голд торопливо встал. Он немного помедлил, и Валентина Чантри посмотрела на него снизу вверх с очаровательной улыбкой.

– Au revoir[40], – сказала она.

Голд с женой пошел вниз, к воде.

Как только они отошли подальше, Памела критически заметила:

– Мне кажется, это было неразумно. Выдергивать своего мужа от другой женщины – всегда плохая политика. Заставляет вас казаться такой ревнивой… Мужья терпеть этого не могут.

– Вы, похоже, много знаете о мужьях, мисс Памела, – заметил генерал Барнс.

– О чужих – не о моих!

– А! Ну, это большая разница.

– Да, генерал, мне придется узнать много о Том, Чего Нельзя Делать.

– Что ж, дорогая, – сказала Сара, – я бы, во-первых, не стала носить такую шапочку…

– На мой взгляд, это очень верно, – сказал генерал. – Но все равно она кажется мне приятной, разумной маленькой женщиной.

– Вы попали в точку, генерал, – сказала Сара. – Но, знаете ли, существует предел разумности разумных женщин. У меня создается ощущение, что она не будет так уж разумна в случае Валентины Чантри.

Она повернула голову и прошептала громким, возбужденным шепотом:

– Посмотрите-ка на него! Мрачен как туча! Похоже, что у него крутой нрав…

Капитан Чантри действительно хмуро смотрел вслед уходившим супругам, и вид у него был очень смурной.

Сара посмотрела на Пуаро.

– Ну? – сказала она. – Какой вывод вы из всего этого можете сделать?

Сыщик ответил не словами, а снова начертил пальцем ту же самую фигуру на песке. Тот же самый треугольник.

– Извечный треугольник, – задумчиво протянула Сара. – Может, вы и правы… Если это так, нам предстоят несколько восхитительных недель.

Глава 2

Родос разочаровал месье Эркюля Пуаро. Он приехал на этот остров отдохнуть – и в первую очередь от преступлений. Как ему рассказывали, в конце октября Родос был почти пуст. Мирное, уединенное место.

Это само по себе оказалось достаточно верным. Чантри, Голды, Памела и Сара, генерал и он сам, да еще пара итальянских супружеских пар – вот и все гости. Но в этом ограниченном кругу отточенный разум месье Пуаро предугадывал некие неизбежные грядущие события.

– Просто я везде вижу преступление, – упрекал он себя. – У меня несварение! Потому и воображение разыгралось.

Но все равно сыщик ощущал беспокойство. Раз утром, спустившись вниз, он застал на террасе миссис Голд, которая что-то вышивала. Когда он подошел к ней, ему показалось, что он заметил в ее руках батистовый платок, который она тут же спрятала.

Глаза миссис Голд были сухими, но подозрительно блестящими. Да и настроение ее также показалось ему чересчур приподнятым.

– Доброе утро, месье Пуаро, – сказала она слишком приветливо, словно чтобы нарочно возбудить в нем подозрения.

Он ощутил, что, возможно, она вовсе не настолько рада видеть его, как показывает. В конце концов, она не была с ним близко знакома. И хотя Эркюль Пуаро являлся весьма тщеславным типом во всем, что касалось его профессии, он был весьма скромен в оценке собственной привлекательности.

– Доброе утро, мадам, – ответил он. – Еще один прекрасный день.

– Да, правда, удачно? Но нам с Дугласом всегда везет с погодой.

– Правда?

– Да. Мы действительно очень счастливы вместе. Понимаете, месье Пуаро, когда видишь столько бед и несчастий вокруг, когда столько пар разводятся, и все такое, тут начинаешь ощущать благодарность за свое счастье.

– Приятно слышать это, мадам.

– Да. Мы с Дугласом так невероятно счастливы… Знаете, мы уже пять лет женаты, а в наши дни это такой долгий срок…

– Не сомневаюсь, что в некоторых случаях это почти вечность, мадам, – сухо ответил Пуаро.