Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро (сборник)

– …но я считаю, что сейчас мы куда счастливее, чем сразу после свадьбы. Понимаете, мы абсолютно подходим друг другу.

– Конечно, в этом заключается все.

– Вот потому мне так жаль тех людей, которые несчастливы.

– А именно…

– Да нет, я говорю в целом, месье Пуаро!

– Я понимаю. Понимаю.

Миссис Голд взяла шелковую нитку, поднесла ее к свету, одобрительно кивнула и продолжила:

– Например, миссис Чантри…

– Да, миссис Чантри?

– Она вовсе не кажется мне приятной женщиной.

– Нет-нет. Вероятно, нет.

– На самом деле я просто уверена, что она недобрая женщина. Но в чем-то мне даже жаль ее. Потому что, несмотря на все свои деньги и внешность, и все прочее, – пальцы миссис Голд дрожали, и она не могла продеть нить в иголку, – она не из тех женщин, к которым мужчины по-настоящему привязываются. Она из тех, от которых мужчины легко устают. Вам так не кажется?

– Лично я уж точно очень быстро устал бы от разговора с ней, – осторожно сказал Пуаро.

– Да, это я и имела в виду. Конечно, она умеет привлекать…

Миссис Голд замялась. Губы ее задрожали, она неуверенно проткнула работу иголкой. Даже менее наблюдательный, чем Эркюль Пуаро, человек заметил бы, что она расстроена.

Женщина продолжала невпопад:

– Мужчины как дети! Всему готовы поверить…

Она склонилась над работой. Снова ненавязчиво мелькнул батистовый платочек. Пуаро решил, что пора сменить тему.

– Вы не купаетесь этим утром? – спросил он. – А месье ваш муж, он на берегу?

Миссис Голд подняла взгляд, моргнула, снова приняла почти строптиво радостный вид и ответила:

– Нет, не сегодня. Мы решили пройтись вдоль стен Старого города. Но мы каким-то образом разминулись. Они ушли без меня.

Это «они» сказало ему все, но прежде чем Пуаро успел что-нибудь ответить, с берега пришел генерал Барнс и плюхнулся в кресло рядом с ними.

– Доброе утро, миссис Голд. Доброе утро, Пуаро. Оба сегодня дезертируете? Полно отсутствующих. Вы двое, ваш муж, миссис Голд, и миссис Чантри.

– А капитан Чантри? – как бы между прочим спросил Пуаро.

– О нет, он там, на берегу. Им занялась мисс Памела, – хихикнул генерал. – Ей с ним не так просто! Он из тех сильных молчаливых мужчин, которые встречаются в романах.

Марджори Голд вздрогнула и сказала:

– Он порой пугает меня. Он… он порой такой мрачный. Словно способен… на все! – Она вздрогнула.

– Думаю, это все от несварения желудка, – весело сказал генерал. – Диспепсия зачастую является истинной причиной романтической меланхолии или неукротимого гнева.

Марджори Голд вежливо улыбнулась.

– А где ваш благоверный? – спросил генерал.

Она ответила тут же – естественным, веселым голосом:

– Дуглас? О, они с миссис Чантри пошли в город. Думаю, решили посмотреть стены Старого города.

– Ха!.. Да, это очень интересно. Рыцарские времена, и все такое… Вам бы тоже следовало пойти, юная леди.

– Боюсь, я спустилась слишком поздно, – сказала миссис Голд.

Она внезапно встала, пробормотала извинения и ушла в отель.

Генерал Барнс задумчиво посмотрел ей вслед, тихо качая головой.

– Приятная женщина. Стоит десятка размалеванных шлюх вроде той, кого мы поминать не будем… Ха! Ее муж просто дурак. Не понимает, что ему досталось сокровище.

Он снова покачал головой, затем встал и пошел в отель.

Сара Блэйк только что пришла с берега и услышала последние слова генерала. Скорчив рожицу вслед военному, она заметила, усаживаясь в кресло:

– Приятная маленькая женщина, приятная маленькая женщина… Но когда доходит до дела, размалеванные куклы побеждают, пальцем не шевельнув! Печально, но это так.

– Мадемуазель, – резко сказал Пуаро, – мне все это совсем не нравится!

– Да неужели? Мне тоже. Но будем честны, на самом деле мне это нравится. Ужас в том, что человека возбуждают несчастные случаи и публичные драмы, и неприятные вещи, которые происходят с их друзьями.

– Где капитан Чантри? – спросил Пуаро.

– На берегу. Его препарирует Памела – развлекает, если вам угодно, – и настроение у него по ходу дела ничуть не улучшается. Когда я пришла, он был чернее тучи. Попомните мои слова, нас ждет гроза!

– Чего-то я не понимаю… – пробормотал Пуаро.

– Понять трудно, – сказала Сара. – Но вопрос в том, что именно грянет.

Пуаро покачал головой и прошептал:

– Как вы сказали, мадемуазель, – будущее внушает тревогу.

– Как мило вы выразились, – сказала Сара и ушла в отель.

В дверях она чуть не столкнулась с Дугласом Голдом. Молодой человек был одновременно и доволен собой, и выглядел слегка виноватым. Он сказал:

– Добрый день, месье Пуаро! – И добавил с некоторым самодовольством: – Я показывал миссис Чантри Стену крестоносцев. Марджори была не в настроении и не пошла с нами.

Сыщик слегка поднял брови, но даже если бы он и хотел ответить, у него не было бы времени, поскольку навстречу плавно выступила Валентина Чантри, взывая своим высоким голосом:

– Дуглас! Розовый джин! Я непременно должна выпить розового джина!

Дуглас Голд пошел заказать напиток. Валентина опустилась в кресло рядом с Пуаро. Сегодня утром она просто сияла. Женщина увидела, как ее муж вместе с Памелой поднимается к ним, и помахала ему рукой: