Убийца не придет на похороны

— А я разве говорил, что ты что-то знаешь? Я тебе предложил побеседовать, мирно.

— Я ничего не знаю, — с еле уловимым кавказским акцентом проговорил мужчина.

Это был довольно крепкий черноволосый парень с двухдневной щетиной на щеках.

— Меня интересует один вопрос и я хочу получить на него ответ. То, что мы тебя можем убить, ты, надеюсь, понимаешь.

Азербайджанец кивнул:

— Понимаю, — пробормотал он.

— Так вот, чтобы тебя не убили, лучше скажи сразу, где Рафик?

— Какой Рафик? — лицо азербайджанца стало бледным. — Он прекрасно понимал, что если сдаст Рафика, может, эти бандиты его и отпустят. Но Мамедов тогда сдерет с него кожу, ведь Рафик был безжалостен и предательства не прощал никогда и никому. — Не знаю.

— А если подумать?

— Не знаю.

— Может, ты по-русски говорить не умеешь? Одну фразу выучил и долдонишь ее.

— Я ничего не знаю про Рафика.

— Поверить ему? — Чекан повернул голову, глянул на Митяя.

— Что с ним церемониться, кончать его надо! Понаехало сюда лаврушников, проходу от них нет, все под себя гребут. С чеченцами только-только разобрались, тут азеры набежали.

— Ты слышишь, что говорит мой друг? Он тебя не любит. Да и мне ты не очень нравишься. Где Рафик?

— Не знаю.

— Мне, честно говоря, уже надоел этот разговор. Митяй, займись, а я пока пройдусь, что-то ноги затекли. — Чекан, легко качнувшись, поднялся с низкой скамейки и вышел за дверь.

Азербайджанец, которого звали Джамбулат, кричал так, словно с него сдирали кожу. Но ни на Митяя, ни на его друзей это не производило никакого впечатления, они его за человека не считали. Во-первых, кавказец, во-вторых, подстрелил Винта, так что пощады ему не было. И если бы не распоряжение Чекана оставить азера в живых, то участь Джамбулата была бы решена. Его бы помучили пару часов так, для собственного удовольствия, а потом прикончили. Но приказ Чекана был строгий, Чекану надо было знать где находится Мамедов.

Дверь открылась. Джамбулат был весь в крови, потому что его исполосовали опасной бритвой. Кровь буквально заливала лохмотья рубашки и потертые джинсы. Но лицо еще не тронули.

— Слушай, — Чекан брезгливо поморщился, щелкнул пальцами и посмотрел на лужу, в которой стояли ноги Джамбулата. — Я тебе дам денег, замажу тебя йодом, зеленкой и отправлю куда ты хочешь. Ты скажи, где Рафик, потом пусть он тебя ищет, но вряд ли найдет, потому что у меня к нему претензий больше, чем к тебе. Ты кто?

— Джамбулат, — сказал азербайджанец.

— Джамбулат, так Джамбулат. Ну и имена у вас. Меня интересует Рафик.

— Что он сделал? Почему его все ищут?

— Есть за что. Если бы не было за что, мы бы его не искали. Кстати, ты сказал, его ищут? Кто ищет?

— Менты ищут.

— Правильно делают, — скрежетнул зубами Чекан. — Где он?

— Не знаю.

— А где он может быть?

— Мы сидели и ждали его.

— Чего же он не пришел?

— Не знаю. Сказал ждать, мы и ждали.

— А потом что собирались делать?

— Что Рафик скажет, то и делаем.

Чекан вздохнул. Он понял, что Джамбулат, скорее всего, и впрямь, не знает, куда подевался Рафик Мамедов. Если тот сам решил наехать на Резаного, то не стал посвящать в подробности лишних людей.

— Что ж, можно тебе поверить.

Чекан прошелся рядом с Джамбулатом, взялся за спинку стула, поставив его на две ножки, а затем резко качнул. Джамбулат вместе со стулом завалился на бок. Ногой Чекан ударил его в пах, всего один раз, но удар был сильным. Минут пять Джамбулат приходил в себя.

— Ну, давай, Джамбулат, — абсолютно спокойным голосом проговорил Чекан, — решай сам, как скажешь, так и будет.

— Из чего я могу выбрать?

— Выбор небольшой: или ты нам скажешь где может отсиживаться Рафик, или останешься сидеть здесь, в подвале, пока мы его не найдем. А еще лучше, скажи сразу: убейте меня.

Джамбулат молчал.

— Ты еще думаешь?

— Я скажу, — проговорил азербайджанец.

— Поставьте стул на ножки, — распорядился Чекан, уселся на спортивную скамью и со скучающим видом запустил руки в карман плаща. — Я слушаю, но недолго. И не вздумай меня обманывать.

— Есть три места, где он может быть, — пряча взгляд, говорил Джамбулат.

Его собственные слова наполняли его страхом. Он понимал, за каждым из этих слов стоит его будущая гибель. Но пожить хотелось именно сейчас, хотелось хотя бы получить иллюзорный шанс на спасение.

— Митяй, запиши, что он скажет.

Джамбулат назвал три адреса. По двум из них жили бывшие спортсмены-азербайджанцы, осевшие в Москве, по третьему — драматический актер, тоже азербайджанец.

Улов не большой, но попробовать стоило. Вряд ли Рафик рискнул бы сунуться к кому-нибудь из известных людей, но мог и появиться у кого-то на пять минут.

— Значит, так, Митяй, — отчетливо произнес Чекан, — у всех троих, думаю, есть дачи, люди они с деньгами. Проверь дачи, может, этот урод залег где-то за городом. Наведи справки, вплотную займись этим делом. Но самих хозяев не трогай, люди они уважаемые. Вот если найдешь Рафика, тогда они и заплатят.

Митяй кивнул:

— А с ним что делать?

— Пусть поживет, а я поеду.

— Отвяжите меня, отвяжите! — закричал Джамбулат, видя, что все покидают подвал, забыв о нем.

— Зачем? — спросил Чекан, нажимая на выключатель.