Убийца с крестом

Когда мальчики поравнялись с фургоном, Уолкер вдруг распахнул дверцу.

– Кевин!

Услышав его голос, белый мальчик подпрыгнул. Он выдавил из себя жалкую улыбку.

– Здравствуй, папа.

– Я не видел тебя целый месяц, неужели тебе больше нечего мне сказать, кроме как «здравствуй, папа»?

Кевин подошел ближе и нерешительно обнял отца. Уолкер нагнулся и крепко обхватил его руками. Заметив, что Кевин скосил глаза на черного мальчика, Уолкер выпрямился и посмотрел на приятеля своего сына.

– Что вы там делали, Кев?

– Да ничего особенного, папа. Практиковались в ударах. Для настоящей игры у нас слишком мало народу. – Кевин опустил глаза и посмотрел на шов на перчатке. Черный мальчик как-то странно поглядел на Уолкера и пошел дальше.

– Увидимся потом, Кевин! – крикнул он через плечо.

Уолкер проводил его взглядом.

– Кто это такой, Кевин?

– Кто? О, Андре. Это Андре. Мы с ним в одной школе.

– Андре? – рассмеялся Уолкер и покачал головой. – Что-то он, черт побери, не похож на француза. Он француз?

Кевин промычал что-то невнятное, посмотрел в глаза отцу и тут же отвернулся, не выдержав его взгляда, и стал выщипывать распустившийся шов на рукавице.

– Я спросил тебя: он француз?

Кевин молчал. Он ведь съежился.

– Кевин!

На улице было так тихо, что можно было слышать шум автомобилей, проезжающих по Голливуд-Фриуэй, за полмили от этого места. Уолкер встал на колени и заглянул в опущенные глаза сына.

– Неужели здесь нет белых ребят, что ты играешь с ниггером?

Кевин перестал выдергивать нитку и замер. Только его ресницы яростно моргали.

– Отвечай, Кевин.

– Папа, он просто мальчик. – Кевин заставил себя встретить взгляд отца. – Я с ним играю в мяч. Он мой друг.

– Кевин, я же тебе говорил, что нельзя дружить с ниггерами. Как только рядом появится другие ниггеры, он сделает вид, будто и знать тебя не знает. Или выкинет что-нибудь похуже.

– Андре не такой, папа.

– Все они одинаковые, Кевин. Ты не должен якшаться с ними. Люди судят о тебе по твоим приятелям, сын, а ниггеры – дурная компания. Понял?

– Папа, я...

– Понял?

– Да, сэр, – тихо произнес мальчик.

– Я не желаю тебя больше видеть с этим маленьким-черным шимпанзе. Или с какими-нибудь другими негритосами, о'кей? Я хочу, чтобы ты дружил с хорошими белыми ребятами. Такими, как ты сам. О'кей?

– О'кей, папа. – Кевин снова принялся за рукавицу.

Уолкер встал.

– Ты идешь домой?

– Нет, сэр, – быстро сказал Кевин. – Я должен пойти на Сейфуэй и купить тетради.

– В августе? Зачем? Ведь у тебя каникулы?

– Но мы должны написать сочинение о том, как провели каникулы.

– Тебе нужны деньги? – Уолкер полез в карман, но Кевин уже быстро удалялся.

– Спасибо, папа. – Мальчик перешел на бег. – Увидимся позже.

– Помни, что я тебе сказал! – крикнул вслед ему Уолкер.

– О'кей, папа.

Уолкер смотрел вслед сыну, пока тот не исчез за углом. Затем он повернулся и пошел по выщербленной цементной дорожке к небольшому белому каркасному домику с закрытым спереди крыльцом. Поднявшись на крыльцо, он постучал в дверь. Изнутри послышался шорох, затем женский голос:

– Погодите минутку. Кто там.

– Это я.

Холодное молчание, затем:

– Сонни? Это ты, Сонни? Погоди минутку. Я что-нибудь накину.

За дверью послышался усиленный шум, признак лихорадочной деятельности, затем дверь отворилась, и перед ним предстала Терри в бигуди, босиком, в укороченных джинсах и тугой майке, едва скрывающей ее тяжелые груди.

– Я думала, это Эйб, – сказала она, слегка запыхавшись.

– Ты всегда открываешь ему дверь голая?

Она нахмурилась.

– Очень смешно.

– Да я все это уже видел.

– Чего тебе надо, Сонни? Ты не должен даже здесь появляться. Это одно из условий нашего развода. Или ты забыл?

– Я должен с тобой поговорить.

Она раздраженно спросила:

– О чем еще? Тебя опять уволили?

– Нет, я просто хочу с тобой поговорить.

Она стояла в дверном проеме, упершись одной рукой в бок.

– У меня нет времени, Сонни. Эйб получил бесплатные пропуска в кино, затем мы где-нибудь пообедаем. Я только что вернулась домой с работы, и мне надо привести себя в порядок. И приготовить обед для Кевина.

– Мне хватит одной минуты.

Она подняла руку к бигуди, слегка ощупала их.

– Ты не должен сюда приходить.

– Послушай, Терри, я хочу поговорить с тобой.

Она повернулась и быстро прошла в дом.

– Хорошо. Но я готовлю обед для Кевина и не могу оторваться от этой работы.

Уолкер последовал за ней. Совмещенная гостиная-столовая была небольшие размеров и обставлена дешевой мебелью. И не гарнитуром, а плохо подходящими друг к другу разрозненными вещами. На спинках стульев, на дверях висела одежда, она была разбросана по грязной софе из некогда яркого голубого синтетического бархата. Терри прошла в маленькую кухоньку, примыкающую к гостиной-столовой.

– Я думала, тебя опять вышвырнули. Но Эйб, наверно, сказал бы мне об этом, ведь это он устроил тебя на работу. – Терри стала замешивать говяжий фарш в голубой миске. При каждом движении ее груди подскакивали.

– Так что ты хочешь мне сказать, Сонни?

Уолкер нагнулся над порогом и смотрел, как она смешивает мясо с протертым луком и крошками хлеба.

– Почему ты позволяешь Кевину якшаться с этими ниггерами?