Убийца с лицом ребенка

– Василь Васильевич, – радостно поприветствовал он майора. – Я вас не разбудил?

– Наша служба и опасна, и трудна, – ответил Скоморох. – Покой нам только снится. Что ты хотел?

– У меня тут такое дело. Активисты общества «Самозащита» выкупили у Москаленко одного караима, против которого полиция шьет дело. Этот караим родной брат Аркадия Кеосаяна, директора титанового завода. Вы не могли бы помочь его вызволить и увести куда-нибудь на недельку?

– Как фамилия караима, Кеосаян?

– Нет, у них отцы разные, кажется Перман его фамилия, – тут же придумал Порошенко.

– Я всегда говорил, что Земля – круглая, – хмыкнул Василий Васильевич.

– Бабки я готов подвезти прямо сейчас, – сказал Порошенко.

– Сколько? – спросил Скоморох.

– Десятку, – ответил Порошенко.

– Я здесь не один, – ответил Скоморох. – Со мной Ваня Потебенько. Каждому по десятке.

– Крутовато будет, – замешкался Порошенко. – Хотя бы за то, что я дал вам наводку, надо чуток скинуть.

– Ох, не случайно Христос выгонял вас, торгашей, из храма. Сколько ты хочешь себе оставить?

– Ну хотя бы двушку за звонок.

– Тогда мы сейчас разворачиваемся и едем к тебе, – весело сказал Скоморох, отключил телефон и рассмеялся. Затем остановил свой фиат, откинулся на спинку сиденья и сказал задремавшему Ване.

– На ловца и зверь бежит. Говорил же я этому недоделанному Горпищенко, вязать надо срочно Кеосаяна, бить его табуреткой по голове и спрашивать, где деньги.

– Ты что, Васильич, заболел? – испуганно спросил Ваня.

– Мы сейчас получим бабки, потом получим нашего Пермана, потом привезем его на нашу конспиративную квартиру, и не дай бог, выяснится, что он причастен к убийству Петренко. Ей-богу, тебе придется, Ванюшка, меня связать.

– Я ничего не понял, – сказал Ваня, зевая. – Какие деньги, и за что?

– За то, что мы с тобой, очень умные. За то, что на дворе весна, за то, что пришло, наконец-то, и наше золотое время.

Скоморох включил зажигание, доехал до кольца на Херсонской улице, развернулся по кольцу и поехал в обратную сторону к Центральному рынку, где в ста метрах от него располагался трехэтажный коттедж из белого кирпича с красной черепицей, в котором жил директор Центрального рынка Порошенко.

А в этот момент Порошенко набрал по телефону Аркадия и сообщил ему, что нашел своего приятеля-сбушника, который просит накинуть ему еще десятку.

– Нет проблем, – ответил Аркадий. – Заберите только от этих обезьян Юру.

– Как ты можешь так называть активистов Майдана? – наигранно возмутился Порошенко.

– Я готов извиниться перед обезьянами, братан, – сказал Кеосаян и отключил телефон.

30

Помещение, в котором находился задержанный полковник Снаткин, являлось кабинетом помощника прокурора Елены Чистяковой, уехавшей в краткосрочный отпуск на свадьбу сына. Поскольку кабинет находился на первом этаже и его окна выходили в пустынный двор прокуратуры, два окна помещения были надежно зарешечены. Все папки и бумаги Чистяковой были спрятаны в ее сейф и большой стол выглядел непривычно чистым. Перед дверью в кабинет дремали четыре охранника. Когда кто-то из них услышал гулкие шаги в коридоре, он тут же окликнул дремавших. Появившийся перед ними следователь Алексей Горпищенко увидел двух стоящих по инструкции военнослужащих и двух сидящих с напряженными от внезапного пробуждения лицами.

– Откройте мне дверь, – приказал Горпищенко.

Один из охранников вытащил из кармана ключ и отпер дверь. Полковник Снаткин спал на письменном столе Чистяковой и даже не реагировал на шум открывшейся двери и шаги вошедшего Горпищенко.

«Как можно спокойно спать в таком положении? – с неприязнью подумал следователь. – У него не нервы, а канаты. Мы, как сумасшедшие, бегаем целый день, чтобы собрать доказательства и предъявить ему обвинение, а он плевать хотел на нас. Пойман, скотина, с поличным, а ведет себя так, что это его не касается.»

– Добрый вечер, Павел Иванович, – сказал Горпищенко. – Свет вам не мешает?

– А который час? – проснулся полковник и сел, свесивши со стола ноги.

– Пятнадцать минут первого, – ответил следователь.

– Так уже ночь, – протирая узкие глаза, сказал Снаткин. – А чего это вам не спится, Алексей Викторович?

– Да вот решил к вам заглянуть перед тем, как уйти домой. Может, какие-нибудь жалобы у вас имеются или претензии?

– У меня одна жалоба, – сказал Снаткин с помятым от сна мясистым лицом. – Пора меня тоже отпустить домой. Я понимаю, Алексей Викторович, что вы облажались по полной. Но в этом нет моей вины. Фильм об одном дне полковника Снаткина уже смотрели?

– Откуда вы знали о микрокамере? – спросил Горпищенко.

– Это допрос? – вопросом на вопрос ответил Павел Иванович.

– Вам не стыдно спать на столе сотрудника прокуратуры?

– А здесь другого места просто нет. Что, ума не хватило хотя бы раскладушку здесь поставить для офицера полиции?

– Я пришел, Павел Иванович, просто переговорить с вами, потому что знаю вас давно, как образцового офицера полиции, с которым приключилась беда. Я уважаю вас, как многолетнего руководителя правоохранительного органа и хочу, в некотором роде, помочь вам.