Убийца с лицом ребенка

– Свяжись, пожалуйста, с майором Скоморохом, – попросил Червоненко, – и выясни у него, кто вышел на полковника полиции и как идет расследование. Чувствую, что кто-то нас в этом деле обошел.

– Хорошо, Иван Трофимович. Что-нибудь еще?

– Нет, спасибо.

– Звонила ваша жена, Ирина Николаевна, – сообщил помощник, – напомнила, что вы должны перед сном принять лекарство от холестерина.

– Спасибо. Скажи шоферу, что через сорок минут поедем по домам. Я тебя подброшу.

– Спасибо, Иван Трофимович.

Через пятнадцать минут майор Перепелица снова вошел в кабинет.

– Иван Трофимович, майор Скоморох хочет лично доложить вам обстоятельства задержания полковника Снаткина. В ходе расследования возникли какие-то проблемы, которые он хочет обсудить лично с вами. Сейчас час ночи, – добавил он. – Может, пусть придет завтра, к десяти?

– Завтра в десять совещание у губернатора, – посмотрел в свою записную книжку начальник службы безопасности. – Спроси его, он уложится в двадцать минут? Если да – приглашай.

– Хорошо, – удалился Перепелица, но через несколько минут вернулся с карточкой, на которой была наклеена фотография майора Скомороха и его полная биография с комментариями специалистов отдела внутренней безопасности. Такие карточки имелись на всех сотрудников Коблевской службы безопасности. И в обязанности Перепелицы входило класть эти карточки на стол Ивана Трофимовича перед встречей с сотрудником. Червоненко бегло пробежал глазами по карточке Скомороха и зацепился за выводы специалиста-психолога управления внутренней безопасности, который выделил синим цветом суждение, что «Василий Васильевич Скоморох беспредельно предан идеалам Майдана, был его активным участником, однако является убежденным антисемитом, что следует из его постоянных высказываний, склонен к садистским методам допроса. Возможно его использование в дискуссиях с еврейской элитой города и области для обращения ее к воплощению в жизнь идеалов Революции достоинства.»

– Разрешите? – спросил майор Скоморох, стоя в дверях кабинета.

– Входи, – разрешил начальник службы безопасности области и еще раз взглянул на карточку, лежавшую перед ним. – Василий Васильевич, – сказал он, – присаживайся, в ногах, как говорится, правды нет.

Со всеми сотрудниками, несмотря на звания, должности и возраст, Иван Трофимович был на «ты».

– Спасибо, – ответил Скоморох и сел на предложенное ему место, в конце длинного стола для совещаний руководства областной службы безопасности.

– Что там случилось со Снаткиным? – спросил Иван Трофимович, не поднимая головы от карточки.

– Полковник Снаткин задержан в связи с получением взятки в особо крупном размере, – четко отрапортовал Скоморох и автоматически встал.

– Сиди, – взглянул на майора и махнул рукой Червоненко. – Этого Снаткина разрабатывали мы?

– Никак нет, – ответил Скоморох и снова поднялся. – Старший детектив НАБУ Волошенко наблюдал за ним месяц через микрокамеру в аквариуме.

– Понятно, – недовольным тоном сказал начальник. – А где были мы? Или у нас нет агентуры в полиции?

– У нас есть информаторы, но в этот раз что-то не сработало. Будем разбираться.

– Разберись, пожалуйста. С доказательствами у прокуратуры все в порядке? – спросил Иван Трофимович, снова не глядя на Скомороха.

– Как раз по этому вопросу я и хотел с вами… посоветоваться, – сказал Скоморох. – Но сомневался, не хотел вас по пустякам беспокоить. И тут звонок от вашего помощника.

– Какие-то проблемы возникли? – Иван Трофимович посмотрел прямо в глаза Скомороха, отчего Василий Васильевич внутренне похолодел. Взгляд начальника был презрительно-внимательный и казалось, не обещал ничего хорошего.

– Исчез взяткодатель, – сказал Скоморох. – Гражданин Украины еврейского происхождения. Сначала он притворился больным и его из прокуратуры отвезли в больницу, оттуда его забрали активисты общества «Москоляку на гиляку».

– Как забрали? – удивился начальник. – В больнице же есть пост полиции.

– Будем разбираться, – сказал Скоморох. – Я выяснил, что взяткодателя Пермана это общество продало обществу «Самозащита» за двадцать тысяч долларов.

– Что значит «продало»? – возвысил голос Червоненко.

– Я встретился с полковником в отставке Остапом Ивановичем Недобойко и выяснил, что Остап Иванович возглавляя общество «Самозащита», заключил договор купли-продажи евреев с израильской фирмой «Сионские мудрецы». За каждого еврея, который страдает от антисемитских акций или может оказаться в руках антисемитски настроенных людей, общество «Самозащита» получает тридцать тысяч долларов. Они выкупили взяткодателя Пермана и передали его на хранение в нашу местную синагогу. Когда я потребовал от полковника Недобойко вернуть Пермана в прокуратуру, он категорически отказался. Я хотел его арестовать, но он начал шантажировать меня звонком к вам, а дело уже было за полночь и я не решился на его арест.

– Откуда тебе стало известно, что Недобойко занимается таким противозаконным делом? Из агентурных данных?