Убийца с лицом ребенка

– Нет. Полковник Недобойко сам мне все рассказал. Я предупредил его, что Перман является государственным преступником и его нужно вернуть в прокуратуру. Полковник Недобойко тогда предложил мне сделку: если я даю ему пятьдесят тысяч долларов, он возвращает мне Пермана. Я, естественно, отказался, и тогда он обматерил меня и назвал душегубом. Свидетелем происшедшего был капитан Иван Потебенько.

– Ну и дела, – возмутился начальник. – Нам еще этого не хватало, торговли евреями. Это какой-то совок. Тогда их продавали за пшеницу. А у нас их продают из-за, якобы, антисемитских настроений в стране. Это же международный скандал. Ты сам в это веришь, что у нас притесняют евреев?

– Никак нет, – ответил Скоморох. – У нас премьер-министр – еврей.

Он даже захотел сказать, что его будущий зять также является евреем, но решил это не обнародовать в связи с неизвестным отношением начальника к этому факту.

– Что ты предлагаешь, майор?

– Я предлагаю направить спецназ в синагогу и захватить Пермана, пока они не переправили его в Израиль.

– А завтра этот пропагандон Кордон, сионистский выкормыш, очернит нас на весь мир. В этом месте майор Скоморох возблагодарил Бога, что тот не дал ему возможности рассказать о позорном факте его биографии. – Нет, майор, – продолжил Червоненко, – это не наши методы. Но и уйти этому Перману мы не можем позволить. На всякий случай, присмотрим за зданием синагоги, чтобы оттуда мышь не смогла проскользнуть.

Начальник службы безопасности испытующе посмотрел на стоявшего Скомороха.

– А почему ты до сих пор исполняющий обязанности начальника отдела? – вдруг спросил Иван Трофимович. – Тебе скоро на пенсию, а ты, как мальчишка, гоняешься всю ночь за каким-то евреем.

– Так я исполняющий обязанности только месяц, – затрепетал Скоморох. – На время болезни нашего начальника Полетаева.

– В общем, так майор, – сказал с металлом в голосе Червоненко, – полковник Недобойко явно скурвился. Я даю тебе пятьдесят тысяч долларов, ты передашь их Остапу Ивановичу, мы арестуем его при получении денег, а ты заберешь Пермана. Если все пройдет нормально, получишь звание подполковника и в придачу отдел. А кроме того, поручаю тебе лично провести профилактическую беседу с местным раввином.

– Я с удовольствием сделаю это, – пообещал Скоморох, розовея от радости.

– За ермолку не трогать, не пугать, не грозить, просто предупредить священнослужителя о недопустимости использования религиозных учреждений для укрытия от уголовной ответственности граждан Украины еврейского происхождения.

Иван Трофимович поднял трубку и в дверях появился его помощник Перепелица.

– Сергей Петрович, утром выдадите майору Скомороху пятьдесят тысяч долларов, предварительно помеченных, как положено при проведении операции и снабдите его соответствующими записывающими устройствами, а также выделите в распоряжение майора две машины с оперативниками.

– Будет сделано, – ответил Перепелица и пригласил Скомороха выйти.

– Желаю удачи, майор, – сказал Червоненко, не вставая.

– Слава Украине, – вскричал Скоморох и вышел.

– Водитель уже прогревает машину, – сказал Перепелица.

– Пусть отвезет тебя домой. А мне опять не до сна. Появились срочные задачи, которые надо решить немедленно.

– Иван Трофимович, – взмолился помощник, – а таблетку вы приняли? Ирина Николаевна меня со свету сживет.

– Хорошо, что напомнил, – улыбнулся Иван Трофимович. – И с майором согласуй, когда ему удобно завтра явиться. Операция того стоит.

33

Василий Васильевич приехал домой в приподнятом настроении. Жена Вера проснулась, как только он вошел в прихожую, вышла в кухню в ночнушке, зевая, задвигала посудой, чтобы приготовить ему еду. Он подошел к ней сзади, обнял и поцеловал. Она обернулась к нему с улыбкой и спросила:

– Чего ты сегодня такой веселый?

– Премию получил, – с гордостью сказал Скоморох и выложил на кухонный стол пачку долларов.

Жена села за стол, начала считать деньги.

– Ровно десять тысяч, – с радостью сказала она. – У вас уже гривна не котируется? Выдают долларами?

– Между прочим, – заметил Василий Васильевич, – Международный валютный фонд дает кредит нам в долларах, а не в гривнах.

– Наклони голову, – потребовала жена.

Скоморох нагнулся и жена сочно поцеловала его в губы.

– Кормилец ты наш, – ласково сказала она. – Эти деньги пойдут на Анфискину свадьбу. – тут же твердо произнесла она и сунула деньги себе в бюстгальтер. Несколько стодолларовых купюр выпорхнули из ее рук и разлетелись по кухне. Их никто не стал собирать.

Василий Васильевич любовался женой и находил ее в этот момент самой красивой и самой соблазнительной на свете. Жена встала к плите, чтобы налить ему борщ и очертания двигающихся бедер всколыхнули в нем желание тут же увлечь ее в спальню, но он знал, что пока она его не накормит, никакого дела не будет.

«Да ей эта Машка и в подметки не годится, – подумал почему-то Скоморох. – Кто в молодости красив, тот и в старости пригож»

Жена подала на стол глубокую тарелку борща, вынула из холодильника буженину, сервилат, голландский сыр и охлажденную бутылку водки.