Убийца Шута

— Еда. Теплая кровать. Чистое лицо и руки. Общество друзей. Эти вещи очень лечат, — он вдруг зевнул и добавил: — И сила Риддла. Очень странная вещь — одолженная сила, Фитц. Это отличается от того, что я чувствовал, когда ты вложил свою жизнь в меня. Это звенящая беспокойная энергия внутри, жизнь одолженная, а не заработанная. Сердцу не нравится, но тело жаждет еще. Если бы это был кубок, не думаю, что удержался бы и не осушил его до дна.

Он медленно вздохнул и замолчал. Но я почти чувствовал, как он смакует ощущение дополнительной жизни, протекающей сквозь него. Я вспомнил боевое безумие, которое накатывало на меня, и как я будто обретал себя в этом сражении, жестоком и радостном, и продолжал борьбу еще долго после того, как понимал, что мое тело опустошено. Это опьяняло. А последующий крах был полным. Эта обманчивая сила, исчезая, требовала выкуп. Тогда я познавал ужас.

Шут опять заговорил.

— И все-таки я не лгал. Как бы я ни хотел принять горячую ванну, кажется, я скоро усну. Не могу вспомнить последний раз, когда я был в тепле, а мой живот так полон.

— Может, я отнесу тебя в комнату леди Тайм?

— Отнесешь меня?

— Как и раньше. Ты почти ничего не весишь, и это будет несложно.

Он помолчал. Затем сказал:

— Думаю, я могу идти сам. По крайней мере, часть пути.

Это озадачило меня, но я не стал спорить. Будто наши слова призвали его, в лазарет вошел паж. Волосы и плечи его были засыпаны снегом, в руке он нес фонарь. Он огляделся и позвал:

— Том Баджерлок? Я пришел за Томом Баджерлоком.

— Я здесь, — сказал я ему.

Неттл внезапно отошла от постели Риддла. Она схватила меня за рукав и отвела в сторону. Она посмотрела на меня, как ее мать, и на мгновение мне показалось, что сама Молли вернулась из могилы, чтобы отругать меня.

— Он говорит, что я не должна обвинять тебя, что он добровольно отдал тебе силу.

— Нет. Я просил его. Он знал, что если не поможет мне, я попробую один. Это моя вина. И мне очень жаль.

— Не сомневаюсь.

Я склонил голову, признавая. Через мгновение она добавила:

— Люди любят тебя гораздо больше, чем ты заслуживаешь, Том Баджерлок. А ты даже не веришь, что они любят тебя вообще.

Я все еще обдумывал ее слова, а она добавила:

— И я одна из этих людей.

— Неттл, я так…

— Повтори это, и я ударю тебя. Мне все равно, кто что увидит. Если бы я могла попросить тебя выполнить всего одно желание, я бы запретила тебе постоянно повторять эти глупые слова, — она отвернулась от меня и посмотрела на Шута. — Он был твоим другом в детстве.

По ее тону было понятно, что она видит в нем какое-то редкое существо.

— Да. Был.

— Что ж. Позаботься о нем. Риддл отдохнет и восстановится, — она приложила руки к вискам и потерла их. — А Би? Моя сестра?

— Я оставил ее с Фитцем Виджилантом. Думаю, с ней все будет в порядке. Я не хочу здесь надолго задерживаться.

Произнеся это, я подумал, сколько еще мне придется оставаться здесь? Буду ли я ждать, пока Шут не наберется сил, и мы не попробуем исцелить его Скиллом? Или уйти утром через камни, а через несколько дней опять вернуться в Баккип? Я разрывался. Мне хотелось быть одновременно в двух местах.

— Если она с Лантом, то все хорошо.

Я не уверен, что совсем согласился с ее словами, но сейчас было не самое лучшее время сообщать ей об этом. Спокойствие в ее голосе заставило меня задуматься, быть может, я недооценил молодого писца? Потом она разбудила во мне чувство вины, добавив:

— Мы должны послать птицу, чтобы сообщить, что с вами все в порядке.

Я взглянул на Шута. Он с трудом сохранял сидячее положение, кутая плечи в одеяло. Он выглядел трогательно слабым и старше меня лет на сто.

— Я сделаю это, — сказала Неттл, прежде чем я попросил ее. — Мне позвать гвардейца, чтобы он помог перенести твоего друга?

— Мы справимся сами, — сказал я.

Она сдержанно кивнула.

— Так и думала. Ты не хочешь, чтобы много людей знали, что он здесь. Хоть убей — не понимаю, почему. Но я уважаю твое желание оставить все в тайне. Большинство слуг заняты праздником, так что, если вы будете осторожны, то сможете незаметно перебраться в замок.

Так я повел Шута в старые комнаты леди Тайм. Это был долгий путь, холодный и сырой для нас обоих, но он хотел пройти его сам. Он завернулся в одеяло, а ноги его все еще были обмотаны тряпками. Ветер и снег неслись мимо нас, пока мы ковыляли по двору. Чтобы добраться до лестницы для слуг, нам пришлось долго обходить замок. Поднимаясь по ступеням, он схватил меня за руку, и с каждым шагом все больше опирался на меня. Мальчик вел нас, удивленно и подозрительно оглядываясь. В какой-то момент я понял, что на моей одежде остались пятна крови Шута. Я не стал ничего ему объяснять.

У двери старой комнаты леди Тайм паж остановился и протянул мне большой ключ на толстом голубом шнурке. Я взял его и маленький фонарь, и отпустил мальчика. Он проворно убежал. «Леди Тайм» уже не было десятки лет, но слухи, что она все еще навещает свои старые комнаты, не утихали. Это маскарад устраивал Чейда, и он до сих пор поддерживал его.