Убийца Шута

— В очередной раз ты ответил на наш отчаянный зов, Фитц Чивэл. Ты сам видишь, насколько мы нуждаемся в тебе. Я знаю, что ты наслаждаешься спокойной жизнью, и, бесспорно, ты это заслужил. Но я прошу тебя обдумать возможность проводить хотя бы один месяц каждого сезона в замке Баккип, с нами. Уверена, леди Молли могло бы понравиться быть ближе к Неттл и Стеди время от времени. Сюда часто приезжает Свифт. Она, должно быть, скучает по сыновьям, и, уверяю, мы будем рады видеть вас здесь.

Это был старый спор. Мне делали это предложение бессчетное количество раз, во всевозможных формах. Предлагали комнаты в крепости, прекрасный дом на вершине скалы с потрясающим видом на море внизу, уютный коттедж на окраине овечьего луга, и вот теперь — предложение гостить четыре раза в год. Я улыбнулся им обоим. Они прочли ответ в моих глазах.

Для меня не существовало вопроса, где жить. Это было нежелание день ото дня барахтаться в политике Видящих. Когда-то Дьютифул предположил, что прошло достаточно времени и мало кто обеспокоится, если Фитц Чивэл Видящий чудесным образом воскреснет из мертвых, несмотря на то, сколько позора некогда легло на это имя. Я в этом сомневался. Но даже скромным арендатором Томом Баджерлоком, или лордом Баджерлоком, как они предлагали, я не хотел окунуться в эти воды снова. Эти течения неизбежно утянули бы и утопили нас с Молли в политике. Они все это знали не хуже меня.

Так что теперь я только сказал:

— Если у вас появится настоятельная необходимость моего присутствия, я всегда приду. Я не раз доказывал это. И, использовав камень один раз, при необходимости, как бы ни было это сложно для меня, я, скорее всего, сделаю это снова. Но не думаю, что когда-либо снова буду жить в этих заботливых стенах, или стану советником престола.

Кетриккен перевела дыхание, будто собираясь заговорить, но Дьютифул тихо сказал:

— Мама.

Это был не упрек. Возможно, напоминание, что мы уже не раз это обсуждали. Кетриккен посмотрела на меня и улыбнулась.

— Было очень любезно с вашей стороны пригласить меня, — сказал я ей.

— Да, действительно. Если бы ты не пришел, я бы боялась, что ты подумаешь, что я тобой пренебрегла.

Она ответно улыбнулась мне, и мы закончили обед. Пока мы поднимались, я сказал:

— Я собираюсь посетить Чейда, и если он окажется достаточно сильным, что я смогу не опасаться за его жизнь, я хотел бы вернуться в Ивовый лес сегодня же.

— Через камни? — спросил меня Кетриккен.

Мне хотелось домой. Может быть, поэтому эта мысль искушала меня? Или это приманка Скилла, который так быстро и глубоко течет за этими высеченными поверхностями? Они внимательно смотрели на меня. Дьютифул тихо заговорил:

— Помнишь, что Черный Человек сказал тебе? Опасно использовать камни слишком часто.

Я не нуждался в напоминании. Память о неделях, потерянных в столбе, охладила меня. Я встряхнул головой, удивляясь, как мог даже подумать о возможности использования Скилл-порталов для обратной дороги.

— Могу я взять лошадь?

Дьютифул улыбнулся.

— Ты можешь забрать любую лошадь в конюшне, Фитц. Ты же знаешь. Выбери хорошую, чтобы добавить ее в свою конюшню.

Я знал это, но не принимал, как должное.

День подходил к середине, когда я пошел навестить старика. Чейда подпирали множество бархатных подушек всех оттенков зеленого. Занавеси его кровати были откинуты и закреплены тяжелыми жгутами крученого шелка. Шнурок колокольчика висел в пределах его досягаемости, поблизости стояла тумбочка с миской тепличных фруктов и орехов, которые я не узнал, что свидетельствовало о нашей оживленной торговле с новыми партнерами на юге. Волосы Чейда были расчесаны и связаны в хвост воина. В них отливала седина, когда я впервые увидел его; теперь блестело серебро. Багровый отек и синяк исчезли, оставив лишь желтовато-коричневую тень. Его зеленые глаза сияли ярко, как отполированный нефрит. Но эти признаки здоровья не смогли восстановить плоть, которую он потерял после нашего принудительного лечения. Он очень живой скелет, подумал я. Когда я вошел в комнату, он отложил свиток, который читал.

— Что на тебе надето? — с любопытством спросил я.

Он оглядел себя без малейшей тени смущения.

— Думаю, это называется кроватная куртка. Подарок от джамелийской дворянки, которая приезжала вместе с торговым представителем несколько месяцев назад, — он пригладил пальцами тяжелые вышитые рукава. — На самом деле это довольно удобно. Помогает сохранить плечи и спину теплыми, если хочется остаться в постели и почитать.

Я подтянул стул к его кровати и сел.

— Выглядит одеждой исключительно для постели.

— Верно, это очень по-джамелийски. Знаешь ли ты, что у них есть специальный халат для молитв их двуликому богу? Ты надеваешь его одной стороной, если просишь что-то у мужской сущности, или выворачиваешь наизнанку, если молишься женской. И… — Он выпрямился в постели, лицо его стало оживленным, как всегда, когда он рассказывал об одном из своих увлечений. — Если женщина беременна, она носит один вид одежды, чтобы точно родить мальчика, а другой — для дочери.

— И это работает? — не поверил я.