Убийца шута

Я заползла под плащ, не желая поднимать его с земли среди кустов, – ведь так он мог позаимствовать у ветвей и листьев их цвета. По размеру он был предназначен для взрослого, так что ткани хватило, чтобы завернуться в нее и спрятать лицо. Я сжала его у талии и подбородка, оставив небольшую щель для глаз. Огляделась по сторонам и никого не увидела по эту сторону особняка. Метнулась из своего укрытия к кустам остролиста, где мы прятались раньше, следя за тем, чтобы не слишком к ним приближаться. Замерла, размышляя, как лучше преодолеть расстояние до конюшни. Медленно проползти? Побежать во весь дух? Раньше снег был гладким покрывалом на невысокой сухой траве. Теперь я четко видела следы, которые оставил Персивиранс. Я вдруг поняла, что он ждал момента, когда они отвлекутся, – может, того самого, когда раздался крик. Я не хотела смотреть на пленников. Их положение пугало меня и мешало думать. Но мне нужно было взвесить свои шансы. Женщина продолжала рыдать. Достаточно ли это отвлекает захватчиков? Сохраняя полную неподвижность, я перевела взгляд на согнанных в кучу слуг Ивового Леса.

Рыдала Шун. С непокрытой головой, в разорванном на плече платье, она стояла перед сердитым всадником и рыдала, точно плакальщица. Ни слов, ни всхлипов, только пронзительный вой. Туманный человек был недалеко от нее, а пухлая женщина как будто пыталась задавать ей какие-то вопросы. Я никак не могла ей помочь. Хоть Шун мне сильно не нравилась, я бы ей все равно помогла, окажись это в моих силах, потому что она принадлежала мне в той же степени, как и черный кот или дети-гусятники. Они все были обитателями Ивового Леса, и в отсутствие отца и Неттл я должна была их защищать. Это все мои люди – те, кто сбились в кучу и скулят от ужаса.

Мгновение назад я была ребенком, бежавшим от опасности. Что-то во мне изменилось. Я доберусь до конюшни и вместе с Персивирансом отправлюсь за подмогой. Я должна попасть туда быстро, прежде чем он подвергнет себя ненужной опасности, поскакав на лошади обратно к особняку, где, по его мнению, я все еще прячусь. Страх, который раньше не давал мне пошевелиться, растаял и превратился в волчью свирепость. Я присела и, когда женщина опять задала Шун вопрос, побежала, пригибаясь и держась следов Персивиранса, надясь оставить меньше собственных отпечатков.

Я добежала до угла конюшни, забежала за него и присела, тяжело дыша. Что дальше, дальше-то что? К задней двери, решила я. Через нее помощники конюхов вывозили на тачках грязную солому. Оттуда Персивиранс должен был выйти с лошадьми. Эта дверь была дальше всех от особняка.

Мой путь лежал мимо голубятни, где содержались наши почтовые птицы. Их там уже не было. В птичьих клетках остались только перья и трупики со свернутыми шеями… Нет времени смотреть на все эти маленькие смерти. Я начинала понимать, что, кем бы ни были эти люди, они совершенно беспощадны и налет тщательно спланировали. Ни одна птица не улетела с известием о том, что на нас напали. Налетчики убили их в первую очередь.

Добравшись до дверей конюшни, я заглянула внутрь. Глазам моим открылось тошнотворное зрелище. Неужели налетчики сперва пришли сюда, как и с птицами? Лошади в стойлах вели себя беспокойно, ибо запах крови достиг даже моего бедного носа. Хорошо хоть не стали задерживаться, чтобы перебить лошадей… Может быть, не рискнули поднять шум. Кто-то распростерся в проходе между стойлами. Человек в ливрее Ивового Леса. Один из наших лежал лицом вниз, не шевелясь. Один из моих. Я сглотнула комок в горле. Нет времени скорбеть. Чтобы хоть кто-то выжил, мы с Персивирансом должны поскакать за помощью. Мы – последняя надежда моих людей. Я точно не знала, сколько народу живет в маленьких Ивняках, но там должны были найтись почтовые птицы, и кто-то сможет поскакать галопом за королевским патрулем.

Я собиралась с духом, чтобы переступить через труп, когда услышала какой-то звук и, подняв голову, увидела, что приближается Персивиранс. Он был верхом, без седла, на крепком гнедом, но нашел время, чтобы оседлать и взнуздать мою Капризулю. По его мальчишеским щекам струились слезы, но челюсти он сжимал сурово, по-мужски. Увидев меня, он ахнул.

Я быстро отпустила большой капюшон плаща, чтобы показать свое лицо, и прошептала:

– Это я!

Глаза юного конюха гневно сверкнули.

– Я же сказал тебе оставаться на месте!

Он соскользнул с коня, прикрыл его ноздри и провел мимо трупа. Сунул мне в руки поводья и, вернувшись за Капризулей, так же провел и ее. Приблизившись, схватил меня за талию и без церемоний закинул на спину лошади. Я поспешно свернула плащ и опять спрятала за пазухой – не хотела, чтобы он, заполоскавшись на ветру, испугал Капризулю. Предстоящая жесткая скачка заранее приводила меня в ужас.

Персивиранс не доверил мне поводья Капризули, а продолжил их держать, пока взбирался на своего коня.

Посмотрев на меня через плечо, он негромко проговорил:

– Мы поскачем галопом. Это наш единственный шанс. Мчимся во весь опор, не останавливаемся. Что бы ни случилось. Ты меня поняла?

– Да.