Убийца танков

Впоследствии мы узнали обо всем в подробностях. В ожесточенном бою он практически в одиночку, поскольку его товарищи были ранены, сумел подбить 7 английских танков. Вот так карьера военного! За две недели он получил Железные кресты 1-й и 2-й степени и Рыцарский крест. 15 июля — 2-й степени, а 23 июля — 1-й степени. А 29 июля ему был вручен еще и Рыцарский крест. А 22 июля он подбил эти семь танков.

И весь вечер 7 августа я был так взволнован, что даже потом ночью и заснуть не мог. Сразу же сел и настрочил Гюнтеру длиннющее письмо. Письма написали отец, мать и Дитрих. Письма отправили через мать Гюнтера — мы не знали номер его полевой почты.

Я вспомнил веселые деньки 1937 года. Мы с ним тогда дружили водой не разольешь. Кем мы тогда были? Дети, да и только! Какое мы могли иметь понятие о войне, обо всех связанных с ней ужасах и гибели людей. Как не знали ничего и о наградах.

^{Полковник Герберт Эверт, командующий 104-м мотопехотным полком, был свидетелем неравного боя расчета противотанкового орудия у кряжа Рувейзат, и принятые Эвертом решения в существенной мере также повлияли на исход боев того дня. За умелое боевое применение частей вверенного ему полка в ходе боев у Эль-Аламейна 8 августа 1942 года полковник Герберт Эверт был удостоен Рыцарского креста.}

^{Арнольд Хюбнер, первый кавалер Рыцарского креста среди служащих рядового состава, сражавшихся на африканском театре военных действий.}

^{Хуберт Бринкфорт — первый кавалер Рыцарского креста среди служащих рядового состава.}

^{Весьма детально обо всех обстоятельствах, предшествовавших награждению Гюнтера Хальма, сообщила, конечно же, газета «Хильдесхеймер беобахтер». Таким образом, благодаря ей дату 15 июля 1942 года стали считать официальной. Заголовок гласит: «За две недели два Железных креста и один Рыцарский».}

^{Все ежедневные газеты Германии публиковали статьи на одну и ту же тему.} 

К сожалению, мы пропустили и так не услышали тот репортаж, где Гюнтер сам рассказывал обо всем. Но вот в «Обозрении» я его все же увидел. Конечно, кадры промелькнули быстро, но я узнал Гюнтера, того Гюнтера, с которым мы 5 лет назад дружили. Было видно, что он страшно волновался, когда Роммель надевал ему на шею ленту с орденом. Ну, а кто бы на его месте не волновался? Потом Роммель обратился непосредственно к нему. А Гюнтер ответил: «Есть, герр генерал-фельдмаршал!»