Убийца танков

Полигон Виршау представлял собой холмистый и покрытый лесом участок местности. Спальные помещения, классы для занятий, канцелярия, санчасть и комендатура — все умещалось в нескольких дощатых бараках. После постановки на учет и распределения по подразделениям для нас фаненюнкеров началась горячая пора. Учения на местности, тактическая, топографическая подготовка, подготовка к наступательным и оборонительным действиям, огневая подготовка и физическая. Нас заставляли писать целые трактаты на тему пройденного, составлять личные планы, в отдельный предмет была выделена организация войскового подвоза, и этому уделялось значительное внимание. Позже усвоенное отрабатывалось на практике в полевых условиях.

До Брюнна — а это был довольно крупный город — мы обычно добирались на поезде. Мы любили эти поездки, они хоть как-то скрадывали однообразие и нагрузку занятий. Однажды мне было приказано съездить в Брюнн за билетами в театр для всех 30 курсантов. Приказ есть приказ, я с удовольствием поехал его выполнять, но кассирша «обрадовала» меня — мол, все билеты распроданы. В явно испорченном настроении я ушел и, не зная, что делать, остановился на тротуаре. Тут ко мне обратился пожилой господин. «Кребчик», представился он, «директор местного театра». Герр Кребчик осведомился, что за сложности у меня.

В мгновение ока проблемы с билетами были решены, и директор вызвался после спектакля показать нам город. И тут же пригласил меня на кружку пива. В ресторанчике, куда мы пришли, у него был постоянный столик, где он познакомил меня со своими друзьями: часовых дел мастером Штуликом и архитектором по фамилии точно не помню, помню только, что человек этот был из Порлитца. Час спустя мы уже были на «ты», и Штулик пригласил меня к себе домой на кофе. Там меня весьма тепло приняли, супруга Штулика оказалась весьма обаятельной женщиной, вскоре она стала для меня второй матерью.

Культпоход в театр с последующей экскурсией по городу вылился в интереснейшее событие, что же касается меня, то я стал в Виршау завзятым театралом, как только позволяло время, наведывался туда, как, впрочем, и к моим новым друзьям.

Если нам вдруг хотелось побыть в Виршау, приходилось топать 7 километров до городка и столько же обратно. Автобусы тогда не ходили. Но чего не сделаешь ради того, чтобы посидеть где-нибудь за кружкой пива или ради встречи с добрыми знакомыми. Мы же были молодыми.

Нашу троицу — Зигфрида Бруха, Курта Шписа и меня в следующее воскресенье пригласил к себе архитектор. Все оказалось непросто, поскольку архитектор жил и работал на территории тогдашней Словакии, и нам потребовалось разрешение на въезд. Но выхлопотать его для нас оказалось пустячным делом. И здесь нас тоже обхаживали. «Завтра у нас жареная гусятина!» — объявил он. «Может, все же отведаете?» А гусь уже был готов. И на вкус оказался отменным. Так что, до следующего он не уцелел. Пришлось спешно его заменить на пару жареных цыплят, что, конечно же, было только в радость моей третьей по счету матери — жене архитектора.

В следующее воскресенье наше начальство запланировало экскурсию в Прагу. Город нам очень понравился — и Староместская площадь, и Карлов мост. День выдался прекрасный, и до обеда мы успели заглянуть в бассейн под открытым небом. Но при прыжке с метрового трамплина уже на лету я заметил, что половину воды спустили и вовремя успел расставить руки и ноги пошире, поэтому отделался несколькими ссадинами. М-да, воистину «лишняя воля заведет в неволю».

1 октября мне было присвоено звание фельдфебеля. Незадолго до этого произошло еще одно знаменательное событие. По-моему, это было где-то в середине октября 1943 года, когда мы с утра направлялись на занятия на местности. Мне было приказано установить 3,7-см противотанковое орудие на боевую позицию на лесной просеке. Мы установили орудие, как было велено, и стали ждать атаки.

Орудие было заряжено учебным снарядом, хотя и в стальной гильзе. Но при попытке вставить снаряд затвор орудия отчего-то не закрывался. Осмотрев снаряд, я убедился, что на гильзе был заусенец, он и мешал заряду войти в затвор. Ничего особенного, в принципе, подобное в моей практике уже случалось, и, в конце концов, снаряд оказывался там, где положено. Я предупредил заряжающего: «Когда будешь заряжать, чуть поднажми. Но смотри, не задень капсюль…» Едва я это произнес, как грянул взрыв, и я отлетел метра на 3 от орудия. Помню только, что из правой руки струей хлынула кровь. Да с моими глазами что-то произошло — я почти ничего не видел. Как мне потом сказали, указательный палец висел чуть ли не на сухожилии. Едва меня доставили в санчасть, как там все буквально онемели. Врач тут же потребовал сейчас же отправить меня и Брюнн в госпиталь. На руку наложили временную повязку и на машине повезли в госпиталь. Сначала меня осмотрел глазной врач. И распорядился принять меры. После двухчасовой операции меня повезли в другое место, где с час, наверное, подшивали мне палец.

^{По пути на курсы в Вишау под Брюнном.}