Убийца танков

На огромном вещевом складе в Метце мы получили все необходимое — обмундирование, каски, противогазы, личное оружие, маскхалаты, сапоги и так далее. Включая и парадное обмундирование, и кортик офицера. Самое трудное состояло в том, как это компактнее уложить.

Вечером, получив направление в штаб 21-й танковой дивизии в Париж, мы, двое молодых лейтенантов, отправились поужинать. Ресторан был переполнен, и мы уселись за столик, за которым сидели два пожилых господина и женщины. Было немало выпито, и в ходе оживленной беседы выяснилось, что мы сидим за столом с уполномоченными стальных концернов «Ост» и «Вест», которые также направляются в Париж. Мы, молодые офицеры, произвели впечатление на управляющих, и те, узнав, что нам впервые предстоит побывать в Париже, предложили встретиться где-нибудь в парижском ресторанчике в центре бывшей столицы Франции.

Прибыв на следующий день в Париж, мы сразу же явились в военную комендатуру. Где узнали, что 21-ю танковую дивизию в срочном порядке перебросили в Венгрию в целях, как нам было сказано, подавления беспорядков. Но, поскольку положение в Венгрии стабилизировалось, было решено вернуть дивизию в место прежней дислокации, и она уже на пути во Францию, куда прибудет примерно через 8 дней. Пункт назначения — Сен-Бриё.

Для нас это означало еще 8 дней беспечного пребывания в Париже. Разместились мы в «Гранд-отеле» на площади Оперы, откуда открывался великолепный вид на крыши Парижа и главный вход в Оперу. Этот город, надо сказать, излучал особый шарм, и жизнь несмотря на обилие людей в военной форме ничем не напоминала о войне. Французы были настроены к нам дружелюбно, одним словом, войны здесь не ощущалось.

^{Гюнтер Хилым во время отпуска весной 1944 года уже в звании лейтенанта.}

^{Характеристика на Гюнтера Хальма по завершении курсов в Вишау. Конец ноября 1943 года.}

Вечером, как и было уговорено, мы встретились с нашими знакомыми по Метцу. Те явились позже, чем было намечено, и нам пришлось не раз отвечать на вопросы метрдотеля. Но стоило этим людям появиться, как все враз переменилось. Ужин был обставлен в чисто французском стиле — масса блюд, хорошее вино, комфорт. После ужина мы направились в гостиную, где пили вино, беседовали. Представления не имею, во сколько все это обошлось. Но в течение целых трех дней мы с моим коллегой-лейтенантом не потратили ни гроша. Во второй половине дня мы обязательно куда-то шли — побывали и на Эйфелевой башне, увидели и знаменитую церковь Сакре-Кёр на Монмартре, затем следовало королевское угощение — в общем, жили, как боги. Но пришло время расставаться, и вот тогда мы почувствовали всю скудность нашего офицерского денежного довольствия. Мы поменяли на франки, по-моему, 180 рейхсмарок, и деньги растаяли, как лед на знойном солнце. Я купил для родителей чулки, чай и кофе, отправил все это посылкой, но после пришлось довольствоваться сухим пайком, который благо мы успели получить. В общем, эти восемь дней пролетели, как один, оставив у нас самые приятные воспоминания о городе на Сене».

21-я танковая дивизия после капитуляции в Тунисе перестала существовать как боевое соединение. Но уже несколько дней спустя Гитлер распорядился о воссоздании дивизии, местом дислокации была определена Франция. Ядро дивизии составил находившийся в Германии контингент — отпускники, выздоравливающие и все, кто по различным причинам оказался на родине или вообще в Европе на момент завершения боевых действий в Африке.

Но пресловутое воссоздание проходило в явно замедленном темпе, не так, как это обычно происходит. Весной 1944 года 21-я танковая дивизия (в новом составе) под командованием генерал-майора Эдгара Фойхтингера все еще не набрала необходимой численности. Однако весьма сложная обстановка на фронтах обусловила включение соединения в боевое планирование.

На Западном фронте ожидали высадки сил союзников, а Восточный фронт хоть и удавалось удерживать, но его сотрясал один кризис за другим, короче говоря, линия фронта на востоке сместилась к той, которая существовала на 22 июня 1941 года, то есть к началу русской кампании. От Германии постепенно откалывались прежние союзники — летом 1943 года Италия после высадки союзных сил на побережье, куда также пришлось перебрасывать немецкие силы.