Убийцы цветочной луны. Нефть. Деньги. Кровь

Молли с мужем тоже ощутили взрыв. «Все содрогнулось, — вспоминал Эрнест[204]. — Сначала я решил, что это гром». Испуганная Молли вскочила, подбежала к окну и увидела далеко в небе отблески пожара, словно ночью вспыхнуло солнце. Эрнест, оказавшись рядом с ней, тоже взглянул на жуткое зарево, потом натянул штаны и выскочил наружу. Спотыкаясь спросонья, горожане в ужасе высыпали из домов. Толпа, пешком и на машинах, двинулась к месту взрыва. Люди несли фонари и стреляли в воздух, предупреждая и призывая других присоединиться к увеличивающемуся потоку. Подошедшие ближе кричали:

— Это у Билла Смита! Это дом Билла Смита![205]

Только дома больше не было. Осталась только груда обугленных досок, покореженного металла и обломков мебели, которую Билл и Рита всего за несколько дней до того купили в «Биг Хилл Трейдинг Компани», обрывки постельного белья, свисающие с телефонных проводов, и частицы пыли, поднятой в черный, отравленный воздух. Разнесло даже «Студебекер». Свидетель позднее не мог даже подобрать слов: «Это было ни на что не похоже»[206]. Очевидно, под дом заложили и взорвали бомбу.

Бушевавшее среди обломков пламя пожирало оставшиеся фрагменты дома, жаркие языки вырывались в небо. Добровольные пожарные носили из колодцев воду и пытались погасить огонь. Все искали Билла, Риту и Нэтти.

— Сюда, ребята, здесь женщина, — закричал один из спасателей[207].

К поискам подключился мировой судья, а также Мэтис и братья Шоун. Еще до того, как нашли останки, со своим катафалком прибыл гробовщик «Биг Хилл Трейдинг Компани», а также его конкурент, и оба кружили у места, как грифы.

Когда разбирали завалы, Джеймс Шоун, бывший хозяин дома, зная, где расположена главная спальня, копался поблизости и услышал призывы о помощи. Другие тоже различили слабый, но отчетливый голос: «Помогите!.. помогите!..» Кто-то указал на тлеющий холм, из-под которого тот доносился. Пожарные облили кучу водой, и в повалившем влажном дыму все принялись разгребать обломки. По мере продвижения работ голос становился все громче, перекрывая другие звуки. Наконец показалось лицо, почерневшее и искаженное мукой. Это был Билл Смит. Он корчился рядом с постелью, его ноги ужасно обгорели, так же как спина и руки. Впоследствии Дэвид Шоун вспоминал, что за все годы работы врачом никогда не видел человека в таком жутком состоянии: «Он скулил и страшно страдал»[208]

. Джеймс Шоун попытался успокоить Билла, сказав ему: «Я избавлю тебя от страданий».

Продолжая разбирать завалы, группа мужчин увидела лежащую рядом в ночной сорочке Риту. На ее лице не было ни царапины, и она, казалось, продолжала мирно спать. Однако, подняв ее, они увидели, что у нее разбит затылок. Женщина была мертва. Когда Билл осознал это, он издал пронзительный крик.

— Рита умерла, — повторял он[209]. И сказал стоявшему рядом другу: — Был бы у тебя пистолет…

Эрнест, накинувший от холода данный кем-то банный халат, не мог оторвать взгляда от ужасного зрелища и только бормотал: «Огонь, огонь»[210]. Гробовщик «Биг Хилл» попросил у него разрешения забрать останки Риты, и Эрнест кивнул. Ее следовало набальзамировать, прежде чем увидит Молли. Что она скажет, узнав, что убита еще одна ее сестра? Все считали, что из-за диабета Молли умрет первой, а теперь она одна осталась в живых.

Нэтти найти так не смогли. Мировой судья решил, что молодую женщину, замужнюю и с ребенком, «разорвало на части»[211]. Останков не хватило даже для опознания, хотя конкурирующий гробовщик счел этого достаточным, чтобы потребовать плату за похороны.

— Я решил вернуться с катафалком и забрать служанку, но он меня опередил, — сказал позже его коллега из «Биг Хилл»[212].

Доктора и еще несколько человек подняли едва дышавшего Билла Смита, отнесли к машине «Скорой помощи» и доставили в больницу Фэрфакса, где Дэвид Шоун сделал ему несколько инъекций морфия. Единственный выживший, Билл, потерял сознание, прежде чем его удалось опросить.

Местным стражам порядка потребовалось время, чтобы добраться до больницы. Городской маршал и другие официальные лица были в Оклахома-Сити, на судебном процессе. «Время взрыва также выбрано неслучайно»[213]

, — отметил позднее следователь. Все произошло в тот момент, когда никого из правоохранителей «не осталось в городе». Узнав новости и вернувшись в Фэрфакс, стражи порядка установили у главного и черного входа больницы прожекторы на случай, если убийцы решат добить Билла там. Поставили и вооруженную охрану.

В бреду, между жизнью и смертью, Билл время от времени бормотал:

— Они достали Риту, а теперь, видать, и меня[214].

«Он говорил очень невнятно, — вспоминал навестивший его друг, ездивший с ним на ранчо Грэммера. — Я ничего не мог понять»[215].